Поцелуй для Джулии
Шрифт:
– Питер, как чудесно! Надеюсь, вы будете очень счастливы. Расскажи мне о ней…
– Давай выпьем и решим, что будем есть. У меня есть несколько фотографий.
Оба выпили и сделали заказ: суфле из шпината, медальоны из свинины с имбирным соусом – и поскольку Питер настаивал, что это празднование или, скорее, воссоединение, то заказал бутылку шампанского.
Съев суфле, он достал фотографии, и оба склонились над ними, сблизившись головами.
– Питер, она очень милая: смуглая и с такими чудесными глазами.
Джулия отодвинулась, пока ее обслуживал официант,
Он был не один. Женщина рядом с ним сидела спиной к Джулии, но насколько та могла представить со своего места, вид спины предполагал элегантность. У незнакомки были темные коротко подстриженные волосы, изящные шея и плечи, а когда она повернула голову – безупречный профиль.
Джулия выдавила слабую светскую улыбку и быстро отвела взгляд, не желая видеть, узнал ли ее профессор. Возможно, нет, раздраженно подумала она и с подчеркнутым вниманием склонилась к Питеру, слушая его описание жизни в Новой Зеландии.
«Кто эта женщина?» – думала Джулия. Конечно, профессор может иметь столько подруг, сколько захочет, но как же насчет девушки в Гронингене? Нельзя ошибиться в том, как он ее обнимал и целовал.
Джулия никогда не думала, что ван дер Дрисма ведет светскую жизнь. Его появление в парадном костюме в одном из наиболее фешенебельных ресторанов Лондона удивило секретаршу. На мгновение она задумалась, скажет ли он что-нибудь завтра, но прогнала эту мысль, когда Питер начал детальное описание дома, который намеревался купить для своей невесты.
Позже Джулия исхитрилась вновь взглянуть на столик профессора, но обнаружила, что он и его компаньонка ушли.
Когда секретарша на следующее утро вошла в кабинет, профессор уже сидел за столом и приветливо поздоровался с ней.
– Приятно провели вечер, мисс Бекуорт? – снисходительно спросил он.
– Спасибо, да, очень приятно. Мне позвонить в патологическую лабораторию по поводу тех результатов, что они обещали к сегодняшнему утру?
Шеф не ответил.
– Старый друг? – поинтересовался он.
– О, да, – живо ответила Джулия. – Мы очень давно знаем друг друга.
Она не умела жеманничать, но сейчас это казалось самым подходящим поведением, и она старалась изо всех сил.
Профессор наблюдал за ней со скрытым весельем.
– Полагаю, очень скоро мы вас потеряем, – заметил он. – Он не похож на человека, которому понравится, что его жена работает.
Джулия думала о женщине за профессорским столиком и слушала лишь вполуха.
– Ему еще надо обзавестись домом. Конечно, в той части Новой Зеландии полно места.
– Новая Зеландия? Это далеко отсюда.
– Двадцать четыре часа на самолете, – сообщила она и оживленно добавила: – Я позвоню в лабораторию…
Профессор пронаблюдал, как она вышла в свой кабинет, и поднял телефонную трубку, с удивлением обнаружив, что ему не нравится идея отъезда Джулии на край света женой другого мужчины.
Он нетерпеливо вздохнул. Каким-то образом она пробралась в его разум, а теперь и в сердце, и что хуже всего, совершенно об этом не подозревает. Что ж, Саймон никогда не позволит ей это заметить. Как жаль, что по прошествии всех этих лет он, наконец, рискует влюбиться, причем в неподходящую женщину. Профессор открыл свой журнал и просмотрел записи. Предстоял долгий день. В любом случае, Саймон слишком стар для нее.
Тем вечером по возвращении домой его встретил Блоссом.
– Сэр, меньше получаса назад звонила миссис Вентон. Просила вас перезвонить. Я сказал, что не знаю, когда вы вернетесь.
Профессор задержался на пути в свой кабинет.
– А, спасибо, Блоссом. Она сказала, что ей нужно?
– Миссис Вентон упомянула небольшой званый ужин с несколькими друзьями, сэр. – Блоссом кашлянул. – Юная леди, которую вы приводили сюда на днях, сэр – полагаю, она полностью пришла в себя после того неприятного опыта? Я слышал всю историю от жены вашего главного швейцара, когда делал покупки в супермаркете.
– Она абсолютно оправилась, Блоссом.
– Я рад это слышать. Очень милая молодая леди, если мне позволено заметить, сэр, и исключительно хорошенькая. Насколько я понимаю, ее очень любят. – Он проскользнул мимо профессора и открыл тому дверь кабинета. – Я разжег камин, сэр. По вечерам теперь прохладно. Вы будете ужинать в обычное время?
– Да, пожалуйста.
Профессор прошел и сел за свой стол, не обращая внимания на лежащие там бумаги. Он сидел так тихо, что Китти оставила спящих котят в корзинке у камина и вскарабкалась к нему на колени. Доктор осторожно погладил ее, размышляя о Джулии. Несмотря на ее уклончивые ответы, сейчас он чувствовал, что мужчина, с которым она была, – лишь друг. Со своего места Саймон прекрасно видел обоих. Они явно вели себя не как влюбленные, и все же у него было смутное ощущение, что именно это она хотела бы ему внушить.
Поскольку сейчас ван дер Дрисма испытывал уверенность, что любит Джулию, и намеревался всеми правдами и неправдами на ней жениться, то обязан был найти способы узнать ее получше. А это, понимал он, должно происходить постепенно, иначе он отпугнет Джулию. Сперва надо завоевать ее расположение.
Блоссом, зашедший сообщить, что ужин готов, удивился, почему профессор выглядит таким задумчивым и, в то же время, оживленным. Конечно, не миссис Вентон оказала такое влияние на хозяина. «Утомительная женщина, – подумал слуга, – вознамерилась поймать профессора». Не то, чтобы того было легко поймать, но рано или поздно кто-то это сделает.
Блоссом, подавая суп с тем же совершенством, что и во время ужина на двенадцать персон, вновь подумал о Джулии. Она бы прекрасно подошла.
Он испытал бы огромное умиротворение, если б знал, что профессор пришел к тому же выводу, невзирая на прошлые сомнения
Джулия, не зная об этих планах на свое будущее и испытывая раздражение, поскольку профессор не проявил никаких чувств, когда она намекнула, что может уехать в Новую Зеландию, вернулась домой в дурном расположении духа, не стала ужинать и металась по дому, делая множество ненужных вещей, например, встряхивая подушки и открывая и закрывая ящики и дверцы.