Поцелуй герцога
Шрифт:
— Вообще-то я не совсем уверена, придется ли ему жениться на Оливии, или же помолвка сама собой превратится в брак. Но самое важное, если в итоге родится ребенок, то он будет признан законнорожденным. А если жених не умрет, то изменить свое решение он не сможет. Конечно же, маркиз не станет и помышлять о таком.
— Иными словами, после постели начинается рабство, — спокойно произнесла Оливия.
Миссис Литтон резко сложила веер и встала.
— Оливия Мэйфилд Литтон, твоя постоянная грубость неприемлема. Тем
— Мы можем вернуться к более важным вещам? — спросила Оливия, нехотя поднимаясь на ноги. — Кажется, ты хочешь, чтобы я соблазнила Руперта, хотя много раз отказывалась научить меня этому особому искусству.
— Я больше не в силах терпеть твою отвратительную грубость! — рявкнула миссис Литтон. Но вспомнив, что она мать будущей герцогини, откашлялась и перевела дух. — В необдуманных поступках нет необходимости. Мужчина, пусть даже он и джентльмен, просто должен понять, что женщина готова к близости, и тогда он воспользуется ситуацией, вот и все.
С этими словами миссис Литтон вышла за дверь, даже не кивнув на прощание дочерям.
Оливия села. Ее мать никогда особо не проявляла тепла, но теперь было совершенно очевидно, что скоро у Оливии вообще не будет матери, а лишь одна раздраженная и вызывающая раздражение фрейлина. От этой мысли ее горло сжалось.
— Не хочу тебя расстраивать, — сказала Джорджиана, присаживаясь рядом, — но мне кажется, что родители собираются запереть тебя в подвале с глупым женихом.
— Они могли бы передвинуть брачное ложе поближе к кабинету. Удостовериться, что Руперт знает свои обязанности.
— Он знает. Насколько я понимаю, мужчинам все это дается естественно.
— Но у меня никогда и в мыслях не было, что это относится и к Руперту. А у тебя?
— Нет. — Джорджиана чуть помедлила. — По крайней мере пока. Он похож на щенка.
— Не думаю, что к завтрашнему вечеру он повзрослеет.
Щенок — подходящее прозвище для Руперта, ведь ему исполнилось восемнадцать лет всего неделю назад. Оливия вечно будет упрекать отца за то, что он женился раньше герцога, а затем сразу же принялся производить потомство.
Ужасно быть двадцатитрехлетней женщиной, помолвленной с восемнадцатилетним пареньком. Особенно с таким неопытным.
За ужином перед балом Руперт болтал о том, что слава семьи зависит от его поведения на поле боя, хотя все прекрасно понимали: его даже близко туда не подпустят. Возможно, Руперт и отправлялся на войну, но он был потомком герцога. И более того — единственным наследником, поэтому его надлежало беречь. Возможно, его отправят в другую страну. Оливия удивилась, что отец Руперта вообще позволил ему покинуть Англию.
— Тебе придется взять дело в свои руки, — продолжила Джорджиана. — И сделать все самой.
Оливия ссутулилась на диване. Конечно, она знала, что когда-то им с Рупертом предстоит лечь в постель. Однако она представляла, что это произойдет в темноте, где незаметно, что Руперт на голову ниже Оливии и на целый стоун легче. Если же их запрут в библиотеке, все будет совершенно иначе.
— У тебя есть одно преимущество, — добавила сестра. — Мужчины любят пышных женщин.
— Я этого не замечала. Возможно, только если речь идет о Мелчетте, новом лакее с прекрасными плечами.
— Ты не должна разглядывать лакея, — чопорно произнесла Джорджиана.
— Это он меня разглядывает. Я просто наблюдательна. Как ты думаешь, почему мы до сих пор не женаты? — спросила Оливия, подбирая ноги под себя. — Знаю, нам пришлось ждать, пока Руперту исполнится восемнадцать, но откровенно говоря, мы могли бы пожениться, когда он только перестал носить подгузники. Или по крайней мере покинул детскую. Вряд ли он когда-нибудь повзрослеет в общепринятом смысле этого слова. Зачем тогда нужна помолвка? Почему сразу не свадьба?
— Думаю, Руперт не хочет жениться.
— Почему? Конечно, я не подарок. Но ему вряд ли удастся пойти наперекор желаниям отца. Не думаю, что это входит в его планы. В нем нет мятежного духа.
— Ни один мужчина не желает жениться на женщине, выбранной для него отцом. Вообще-то женщины тоже этого не хотят, вспомни Джулиет.
— Джулиет Фолсбери? А кого ей выбрал отец? Я лишь помню, что она сбежала с садовником, которого называла Лонгфелло.
— «Ромео и Джульетта», глупышка!
— У Шекспира нет ни одного произведения, напоминающего мою жизнь, — возразила Оливия. — Конечно, если случайно не обнаружат давно утерянную трагедию «Много шума из-за Оливии и дурака». Руперт не похож на Ромео. У него не было ни малейшего намерения разорвать нашу помолвку.
— В таком случае он считает себя слишком молодым для женитьбы. Ему хочется погулять в волю.
Они обе на мгновение замолчали, пытаясь мысленно вообразить юношеские увлечения Руперта.
— Трудно представить, правда? — наконец произнесла Оливия. — Руперт, развлекающийся в постели.
— Ты и не должна этого представлять, — слабо возразила Джорджиана.
— Прибереги свою утомительную добродетельность для тех, кому она интересна, — спокойно посоветовала Оливия. — Думаешь, Руперт знает, как этим занимаются?
— Возможно, он надеется, что, вернувшись из Франции, будет на дюйм или два выше.
— Поверь, мне часто снятся кошмары, как мы идем к алтарю в соборе Святого Павла. — Оливия поежилась. — Мать заставит меня надеть свадебное платье, украшенное пышными оборками из тюля, так что я буду вдвое выше и толще своего жениха. Рядом с Рупертом будет семенить его нелепая маленькая собачка, и все обязательно заметят, что даже у нее талия тоньше, чем у меня.