Поцелуй истины
Шрифт:
Мама Родерика тщательно посыпала каждую из линий белым искрящимся порошком, который высыпала из мешочка на ладонь. При этом она что-то шептала и линии, над которыми она простирала руку, то и дело вспыхивали синеватым огнём.
Я как завороженная смотрела на это действо. Никогда ещё не видела такой магии! Родерик в это время стоял, сложив руки на груди и нахмурившись, и о чём-то сосредоточенно думал.
Наконец, Элайна закончила обряд и с усталым, но довольным видом села поодаль на деревянное кресло с высокой спинкой, обмахиваясь кончиком шали.
Я
— Мне почему-то кажется, что ты не Новый год праздновать всех собираешь, — осторожно начала я, надеясь на продолжение разговора, но не решаясь прямо спросить.
Интересовало меня, конечно же, что сейчас будет… и не связано ли это с моим появлением. Как-то не очень хочется быть выставленной на всеобщее обозрение единственной ведьмой в зале, битком набитом незнакомыми людьми, из которых абсолютно точно некоторые тоже будут Инквизиторами. Как правило, эта профессия была семейной.
— Нет, не Новый год, — покачал головой Родерик. — По традиции эту ночь все проводят со своими семьями. Общий праздник бывает через три дня. Но сейчас особый случай. Кое-что в твоих воспоминаниях, Эби, открыло мне глаза на события почти десятилетней давности. И это касается не только меня — а всего рода Алантер. Поэтому я не имею права утаивать эту информацию.
— Понятно… — я поёжилась. — А… ты будешь им рассказывать, откуда её получил?
— В общих чертах. Без подробностей. Не уверен, что все мои дражайшие родственники с таким же пониманием, как моя мать, воспримут новость о том, что в родовой крепости потомственных Инквизиторов теперь поселится ведьма.
Он посмотрел на меня неожиданно тепло и протянул руку.
— Иди сюда! И ничего не бойся.
Переплёл пальцы с моими, и мне и правда стало чуточку легче. Я даже смогла слабо улыбнуться в ответ, хотя от волнения всё в животе скрутило в тугой узел.
Крепко держась за его руку, я смотрела, как узор в центре зала вспыхивает ярким белым светом, и в сполохах слепящего сияния один за другим появляются мужчины рода Алантер.
Глава 17
Родерик вполголоса рассказывал, кто есть кто, но я очень быстро запуталась. Там было человек двадцать, не меньше — его дядья, его троюродные дядья, двоюродные и троюродные братья, еще какие-то внучатые племянники четвероюродного дядюшки, в которых я напрочь запуталась… Причём каждый всего лишь представлял одну из ветвей рода, у каждого была своя семья, так что я боялась даже представить, сколько всего Алантеров существует на свете. Причём большинство было старше Родерика — это были уже солидные бородачи, лишь несколько сравнительно молодых мужчин. Всех их роднили одинаковые тёмные волосы и что-то особенное во взглядах — внимательных, умных, горделивых, с полным осознанием своего места и положения.
Да уж… с такой семьёй можно
Все они по очереди подходили к Родерику, пожимали руки, хлопали по плечу, расспрашивали о службе и последних новостях — и при этом внимательно рассматривали меня. Но никто со мной не заговаривал и очевидно избегал главного вопроса — о цели, ради которой всех собрали среди ночи. Самое удивительное, что по этому поводу даже возмущаться никто не стал. Хотя, честно говоря, по сосредоточенному жёсткому выражению лица Родерика любой дурак бы понял, что он не стал бы в Новогоднюю ночь вызывать людей из-за праздничных столов по несерьёзной причине. Очевидно, родственники ждали, пока все окажутся в сборе, чтобы дойти до главного.
Чем больше становилось этих «всех», тем неуютнее мне становилось — я насчитала уже пять чёрных Инквизиторских форм, и мне это категорически не нравилось. Хотя скомканную бумажку приговора мы с Родериком благополучно изорвали на мелкие кусочки и выбросили по дороге, меня не покидало ощущение, что стоит всем этим чужим людям узнать, кто я, и даже приговора не потребуется. Единственное, что удерживало меня от панического бегства — это крепкая хватка моего личного Инквизитора, который не выпускал моей руки.
Наконец, вроде бы, все были в сборе, но Родерик всё не начинал разговор.
— Матушка, вы отправляли послание Гэвину? — обратился он к Элайне. Кажется, при всех мать и сын вели себя несколько сдержаннее, чем наедине, и он даже обращался к ней на «вы», а не на «ты». Без посторонних между ними словно были незримые разговоры одними глазами и никаких лишних церемоний. Почему-то это открытие показалось мне очень милым.
— Разумеется. Но ты же знаешь брата, — со вздохом ответила та, и подняла глаза к потолку.
Я так поняла, что Гэвин — это средний брат, а есть ещё младший-подросток, которого на собрание взрослых не пригласили, и две средние сестры, которые уже давно замужем и отданы в другие рода, поэтому тоже на совете не присутствуют.
Гости тем временем расселись на широких лавках у столов, но никто даже не притронулся к закускам и напиткам, которые принесли и расставили слуги. Вообще создавалось полное ощущение военного совета с военачальником-Родериком. В конце концов, на ногах остались только мы с ним — в перекрестье острых взглядов.
— Хорошо. Почти все в сборе. Ждать больше не будем. Итак…
Яркая вспышка — и в центре узора появился еще один человек. Среднего роста смазливый юноша, ужасно похожий на мать — так, что не узнать было невозможно. Его одежда была в беспорядке — рубашка застёгнута не на те пуговицы, тёмные волосы взлохмачены, серебристо-серый сюртук из дорогой ткани запылён, как будто по нему от души потоптались ногами.
— Что я пропустил? Надеюсь, ничего серьёзного? Знал бы ты, братишка, из какой очаровательной компании ты меня выдернул… О! — брови Гэвина поползли вверх, а рот растянулся в улыбке, когда он увидел меня.