Поцелуй королевы
Шрифт:
Изо рта умирающего хлынула кровь.
Вокруг быстро собиралась толпа любопытствующих прохожих. "Каменщики" хотели незаметно уйти, но к ним уже спешили охранники библиотеки, увидевшие происходящее из окна. "Каменщикам" пришлось задержаться, чтобы дать показания полиции.
Примерно через полчаса после описываемых событий в двери старинного дома, где, на окраине Мадрида, жил Винкеслас, позвонил высокий импозантный мужчина лет пятидесяти. Ему открыл взволнованный Рауль.
— Здравствуй, Рауль. Я друг твоего отца, — незнакомец зашел в холл.
— Чего
— Сегодня твой отец принес из музея два свитка. Он сказал, чтобы ты отдал их мне.
Рауль недоуменно посмотрел на мужчину. Глаза его лихорадочно блестели.
— Свитки? Ах, да… Но… что вы собираетесь с ними делать?
— Разве отец тебя не предупредил? Мы недавно разговаривали с ним. Мне надо срочно забрать рукописи. Они лежат в мастерской на стеллаже. Ведь так?.. Что с тобой, Рауль?
— Отец… я не могу, — юноша внезапно всхлипнул, из глаз потекли слезы. — Я… не могу… он погиб. Мне только что… звонили из полиции. Я еду туда.
Ошеломленный мужчина непроизвольно почесал голову. "Вот те на! Посетители из министерства культуры? Как же!"
— Ты знаешь, как он погиб?
— Нет.
Взгляд "друга отца" пробежался по холлу, остановился на камине, в котором потрескивали дрова.
— Послушай, Рауль, я все понимаю. Но мне надо немедленно уничтожить свитки, которые сегодня принес отец. Дай их мне, и я сожгу их в камине. А потом я отвезу тебя на машине в музей.
— Вы… сожжете их? — задумчиво спросил Рауль. Его наивно распахнутые глаза внезапно прищурились. — Но вы говорили…
— Ситуация изменилась. Неси быстрей.
— Хорошо… Сейчас принесу.
Через минуту рукописи полетели в огонь камина. Но сжег их не "каменщик", а профессор Мартинес, получивший указание и соответствующую наводку от своего руководства. Произошло следующее. Как только радикаты узнали о предполагаемом содержании рукописей, они приняли решение об их полном уничтожении. Как и "каменщики", "мечники" очень опасались, что информация попадет в руки клозов. Но еще больше радикаты-ортодоксы боялись того, что о древних манускриптах узнает широкая общественность. Для них это явилось бы настоящей катастрофой.
Существование клозов официально игнорировалось католической церковью, ибо не вписывалось в ее доктрину. Более того — подрывало ее фундаментальные догматы. Поэтому радикаты всегда придерживались одного принципа: при обнаружении должны быть бесследно уничтожены как клозы, так и любая информация о них.
Чтобы держать ситуацию под контролем, радикаты установили прослушивающее устройство в кабинете Лопеза и на его служебный телефон. Узнав, что кто-то из "каменщиков" собирается забрать рукописи из дома Винкесласа, радикаты сыграли на опережение. Подкараулив "каменщика" около дома библиотекаря, радикаты убили конкурента. Затем в дом вошел Мартинес и, обманув, без особого труда, доверчивого Рауля, сжег рукописи в камине.
Не получив, в установленное
"Каменщики" поняли — информация о рукописях просочилась наружу, и кто-то пытается уничтожить все следы. Этими "кто-то" могли быть только радикаты, потому что клозы не стали бы сжигать манускрипты. Их интересовала информация, содержащаяся там. А радикаты, наоборот, без разбора уничтожали все, что свидетельствовало о существовании клозов.
Просчитав варианты, "каменщики" немедленно взяли под наблюдение квартиру Софии Родригес. Они видели, как в субботу утром в дом сначала зашел Анибал Мартинес, а, немного позже, вслед за ним последовал Донато. Затем София уехала в аэропорт. И только спустя несколько часов дом покинул Донато. Но не пешком, а на автомобиле Софии…
Зазвонил мобильник, лежавший на сиденье рядом с Пабло Руисом. Тот быстро взял трубку, взглянул на экранчик:
— Да… Вы уверены?.. Хорошо. Действуем по плану "А".
…Юрий Рогачев спустился по ступенькам крыльца и медленно побрел по дорожке, вдоль здания больницы. Он только что переговорил с врачом о состоянии Софии. Данные не обнадеживали. У Софии диагностировали кому второй степени. При этом ситуация, после того как девушку доставили в больницу, не улучшилась, а ухудшилась. Если утром София еще реагировала на голос, открывая глаза, то к тому времени, когда Юрий Константинович приехал в больницу, она уже перестала воспринимать внешние раздражители.
— Утром она даже произнесла несколько слов, — уточнил врач. — Правда, нечленораздельно.
— Может быть, она говорила по-испански? — спросил Рогачев.
Врач пожал плечам:
— На русский мало походило, это точно. Но даже если она и говорила по-испански, то речь у нее уже была нарушена.
Причины, из-за которых София впала в коматозное состояние, врач назвать затруднился. Похожее состояние бывает при сильной передозировке лекарствами или наркотиками, пояснил он, но анализ крови ничего не выявил.
— Могло такое произойти в результате шока?
— Кома в результате шока бывает, да. Но что могло послужить причиной шока? — врач, наклонив голову, вопросительно взглянул на Рогачева. — Сильная боль? Но вследствие чего? У нее нет ни внешних, ни внутренних повреждений.
— А если страх? — предположил Рогачев. — Вернее, очень сильный, резкий испуг.
— Испуг? М-м… — врач задумался. — Теоретически, если в результате внезапного испуга случилось резкое нарушение кровоснабжения, например, кратковременно остановилось сердце… Хм, теоретически… В практике я такого не встречал. У девушки что-то с головным мозгом, как будто кто-то заблокировал большинство функций. Но вот этиология подобного состояния не ясна.