Поцелуй мамонта
Шрифт:
С неба посыпал шишковый град. Хорошо, что он не из Бразилии, не из Америки, а местный. В Бразилии много любителей запускать с попутными смерчами лягушек. Из Америки шлют доллары. Но, пока прилетают доллары, становятся они грязными, потрёпанными, мокрыми и никому не нужными (кроме олигофренов) клочками бумаг.
3
Главные опыты проходят в отсутствие дома родственников.
Время отлучки домочадцев тщательно вычислялось заранее, а порой планировалось и стимулировалось самим Михейшей.
Например, Михейша внезапно заболевал и тогда: «Кха– кха, бабуля, я козьего молочка что–то прихотел».
Болезнь внуков для бабки это святое. Тут бросаются все необязательные дела. Козье молоко Михейша принципиально не пьёт, но единственная в округе чужая коза
Михейша продолжает ныть: «Болею. Горло дерёт».
Медицине ради такого Михейше тоже пришлось поучиться. Благо, тётка его – звать тётя Нина, а в быту просто Нинка, оставила здесь все свои студенческие шпаргалки и десяток книжонок по врачеванию.
Бабушка: «Ох, батюшки–светы! Сейчас сбегаю. Потерпи, внучек».
Михейша: «Ах, ох и ой», – вдогонку для правдоподобия.
Или: «Мамуля, тебя дед в школу чего–то зовёт».
А дед, кроме преподавания черчения, математики, физики, химии, – ещё и директор, а ещё он – инициатор строительства в Джорке теремка знаний для малолеток. Года четыре назад теремок разросся вширь четырьмя помещениями, накрылся тёсом и стал теремом. А точнее: реальной, рациональной, крытой, тёплой школой нового образца с заполнением новейшими металлическими арифмометрами гражданина–изобретателя Феликса.
– А что такое? Двойку схлопотал? Почему бы втроём дома не поговорить?
– Деда любит официоз.
И это правда. Всё правда, кроме вымышленной болезни. Даже двойки приходится специально вымучивать и приносить в жертву успеваемости. В журнале у Михейши колы соседствуют с пятаками на равных.
Другой вариант. Мамуля надолго, увешавшись корзинами, плетётся на Большой рынок. Не тот, что за Бернандини номер один, а ещё дальше. А Полиевктовский дом почти на самой границе. Бабка собирается через Кисловку в лес за ягодой, беря с собой изрядную порцию табака и любимую, засмолённую насквозь трубку. Взрослых мужчин дома нет: у них как всегда масса вневедомственных забот.
Как только дом опустевает наверняка, тут начинается военное представление:
– Ленка, всё на мази! Тащи нитрю (нитроглицерин на тайном языке). Где? Он на лоджии… в бумажках… под моим подоконником в щелях, между брёвен посмотри. Высох. Готов. Ссыпай в мешочки. Сорт первостепенный. Действуй чрезвычайно… Осторожно, Ленка! Мать твою!
– И твою тоже! – огрызается Ленка. Она готовит себя на эсерку Каплан, хотя пока того не знает. И Фани не знакома с Ленкой, а то пропустила бы Ленку вперёд, и, глядишь, сама бы осталась жива.
– Много не бери, хватит осьмушки. У нас в запасе всего пара часов.
Верная сообщница Ленка заворачивает порошок в бумажки и половину вручает Михейше. Бандит и бандитка на цыпочках несутся в огород. Падать и трясти порошок противопоказано любому живому человеку. Мёртвому – хоть затрясись. Одноногому и однорукому не рекомендуется: можно потерять остальное.
В городском саду так оно и было пару лет назад. Взрыв. Ближние крыши насупились. Попадали хрупкие деревца. Лишние ноги и руки развесились по веткам, будто бельевые тряпицы. Не нашлась голова. Вездесущие озорники приносили в школу только оторванные пальцы. Девочек тошнило, а мальчики, найдя ранцы, бросив все хозяйственные и игральные дела, волочились к школе со всей округи, будто сроду пальцев не видели, или сильно соскучились по учёбе.
…Минут через двадцать заканчивается подготовка и начинается серия мелкотных взрывов, похожая на отдалённую канонаду.
Ещё через пять минут небо над известным местом Кисловки заполняется дымными клочками, которые тут же размываются ветром.
Через следующие пять– десять минут стучат в ворота. Это непременно мсье Фритьофф. Он сосед справа. Мы уже говорили.
А слева – забитая Катька Городовая, частенько восседающая на Дальних Воротах за копеечку. Она тоже видит канонаду, но молчит партизаном. Ей интересно, но в компаньоны она не напрашивается.
А дома у неё старый отец. Он абсолютно глух. Кстати,
Первое обстоятельство радует особенно. Простите за то Михейшу.
Стёкла у соседей какие–то мягкие: приспособлены к любой динамике от мастера Михейши.
4
Мсье Макар Дементьевич Фритьофф не особенно дружит с головой. Его провести легко.
– Les angelots natals 11 , … … … (тут в середине непереводимые французские словеса), et non si entendaient vous quelque chose comme l'explosion 12 ?
11
– Родные ангелочки (фр.)
12
…А не слышали ли вы нечто вроде взрыва? (фр.)
– Quelle explosion, le grand–pere Makar 13 ?
– Moi m., n'oubliez pas 14 …
– Грохоток, m. du grand–pere Makar. Regardez: le nuage s'est rencontre au loin avec l'autre 15 …
Смотрит. Действительно встретились.
– Je ne murmure pas sur la nature 16 , – рассуждает месье Фритьофф, – tout lui est permis 17 . Et non direz, gentil 18 …(опять абракадабра), не ожидается ли очередное нашествие шаровых молний? Chez moi ma madame des eclairs craint beaucoup. Et je non octroie beaucoup ce phenomene naturel 19 . Упомянутые мадамы – это свинюшки Фритьоффа. Но об этом будет сказано где–то ниже.
13
– Какой взрыв, деда Макар? (фр.)
14
– Я месье, не забывайте… (фр.)
15
– Грохоток, месье деда Макар. Смотрите вон: тучка вдали встретилась с другой… (фр.)
16
– Я не ропщу на природу… (фр.)
17
– ей позволено все … (фр.)
18
– А не скажете, милейшие… (фр.)
19
У меня мои мадамы молний очень боятся. Да и я не очень–то жалую это явление природы. (фр.)
А явления природы иной раз рождают брат с сестрой. Месье только подозревает в неладном, но ни разу не ловил в деле. На шее у него трофейный бинокль. Но он не помогает: мешают разросшиеся вдоль общей ограды ёлочки и густые заросли хмеля.
К царевне Софье и агентурной работе всё это не имеет никакого отношения. Поэтому сворачиваем главу.
Потому как вспомнили НЕЧТО.
ШАРОВАЯ МОЛНИЯ
«Гек Финн:
– Том, а ты пробовал когда– нибудь палить в шаровую молнию?»