Поцелуй мертвеца
Шрифт:
Годфредо возразил:
— Извини, Анита, но Клодия четко выразилась. По крайней мере двое из нас должны постоянно находиться рядом, ни на минуту не спуская с тебя глаз.
— Почему? — спросила я.
— Потому что Ашер напал на тебя этим вечером, и теперь Син в лазарете, а Никки выведен из строя. Клодия не хочет больше неприятностей на сегодня.
— Ашер больше не причинит мне вреда, а то, что произошло с Никки, никакой охранник не смог бы предотвратить. Находись там Клодия со мной и Никки, это бы ни черта не изменило, а привело лишь к тому, что ей и мне было бы не комфортно, что она смотрит как мы трахаемся.
Глаза Года немного расширились. Его немного
— Мне жаль, Анита, но приказ был предельно ясен.
— Мне тоже жаль, — ответила я, — но никто из вас не войдет. Это наши личные разборки.
Он начал возражать, но я подняла руку, и он остановился на полуслове.
— В последний раз, когда мы проверяли, мы с Жан-Клодом по рангу были выше Клодии, так что я собираюсь наложить президентское вето. Я не хочу и не нуждаюсь в зрителях.
— Ты недостаточно жестка с Ашером. Поэтому он и отбился от рук.
Я кивнула:
— Все так, но это в прошлом.
Год нахмурился:
— Анита…
— Нет, я серьезно. Ашеру больше не будет поблажек лишь потому, что я его люблю… лишь потому, что его любит Жан-Клод и продолжает проецировать свою любовь на меня.
— Я не верю тебе, — сказал Год.
Я повернулась и посмотрела на обоих вампиров у двери. Жан-Клод приоткрыл дверь, Ашер стоял рядом с ним. Мы все смотрели друг на друга.
— Ma petiteправа. Для mon chardonneretпоблажек больше не будет.
— Ты называешь его своим щеглом, но это ни о чем не говорит, и не заставит нас поверить тебе, — заметил Год.
Домино шагнул вперед:
— Никки заставил меня пообещать, что я не отойду от тебя.
— Это же не я чуть не умерла,— сказала я.
Домино пожал плечами, снова проведя рукой по черно-белым кудрям, и я знала — это было нервное. Большая часть его шевелюры была черной всего с несколькими светлыми прядями, это говорило о том, что наполовину он был белым тигром и наполовину — черным. У моего другого и единственного рожденного тигром бой-френда, со смешанной кровью кланов, Итана, волосы отражали все его тигриные формы сразу. В волосах Домино в основном преобладал черный цвет с добавлением нескольких белых прядей, что означало, в последний раз он перекидывался в черного тигра. Если бы в последний раз он перекидывался в белого, то в волосах бы преобладал белый цвет. Волосы Итана оставались человеческого оттенка, независимо от того в какого тигра он перекидывался последний раз. Домино моргнул, глядя на меня огненно-оранжевыми глазами, выделяющимися даже сильнее, чем леопардовые глаза Мики. Он не смог бы сойти за человека, но в отличие от Мики был рожден с тигриными глазами. Это был знак принадлежности к чистокровной родословной, а не наказанием, как в случае с Микой.
— Никки заставил меня пообещать, что ты не останешься наедине с Ашером.
Я засмеялась, но это вышел нехороший смех:
— Не могу его за это винить. — Я посмотрела на Жан-Клода.
— Думаю, это будут твои секреты, не наши, так что, мне кажется, ты не захочешь, чтобы Домино это слышал.
— Я уже и не знаю, что теперь это значит, — ответила я.
— Это значит, что ты можешь разрешить своему тигру присоединиться к нам, а если не захочешь, чтобы он что-то узнал, скажешь ему выйти.
Я обратилась к Домино:
— Что ты сделаешь, если я пойду в комнату без тебя?
Он покачал головой:
— Ты видела, что Никки сделал с Арэсом?
— Ага.
Домино посмотрел на меня огненными глазами. Взгляд был красноречивым:
—
Он улыбнулся и покачал головой.
— Значит, ты пойдешь со мной в комнату, независимо от того, хочу я этого или нет?
— Анита, Ашер ранил тебя и сильно избил Сина, так, что тот всю ночь проведет на больничной койке.
После такого охранники должны доверять ему и оставлять с кем-то наедине?
Разумно конечно. Я повернулась к стоящему в дверях Ашеру:
— Ты будешь паинькой?
— Чтобы я ни сказал, это не убедит охранников. Они мне не поверят, да я их и не виню. Я вел себя хуже ребенка.
— Ты всегда так искренне раскаиваешься после содеянного, но это не надолго, Ашер. Ты исправляешься на какое-то время, а потом что-то опять выводит тебя из равновесия, и ты забываешь о своих обещаниях.
Он кивнул:
— Справедливо. Мне жаль, мне очень жаль, но ты права. Обещания, не подкрепленные делами, пусты.
— Полностью согласна, — сказала я.
Он наклонил голову, закрывая золотистыми волосами лицо. Обычно, когда он начинал скрывать свои шрамы это вызывало во мне грусть — что значило, он испытывал чувство неуверенности — но сегодня ночью это мне напомнило Никки и то, как он прятал за волосами собственные шрамы, поэтому только лишь разозлилась.
— Ладно, Домино может пойти с нами. — Я посмотрела на Годфредо. — Можешь сказать Клодии, что выполнил ее приказ.
— Она хотела, чтобы с тобой находились два охранника.
— Не напирай, — сказала я, и видимо что-то такое появилось в моем голосе или в выражении лица, что он буквально отступил назад и выставил перед собой руки, словно желая показать, что не собирался причинить мне вреда.
— Ладно, — сдался он. — Раз берешь с собой Домино, Клодия меня уже не убьет.
— Или отшлепает тебя по заднице, — прокомментировала я.
Он усмехнулся, кивнув:
— И это тоже.
Я ощутила прикосновение к своему ментальному щиту. Опознав зовущего, я немного опустила щиты и увидела Дамиана. Он был все таким же — метр восемьдесят ростом и обладал самой белой, которую я когда-либо видела у вампира, кожей, ее оттеняли длинные, спадающие ниже плеч, цвета свежей крови волосы, и зеленые, как сочная трава, глаза. Он был бледным еще при жизни, но сотни лет без солнечного света еще сильнее выбелили его кожу, а волосы стали такими красными, насколько это вообще было возможно. Я ощутила, что он держит чью-то руку и мысленно увидела стоявшую рядом ним, почти такую же высокую, как и он сам женщину. Волосы Кардинал были скорее рыжими, нежели красными и вьющимися, в отличие от его совершенно прямых волос, но у них у обоих от природы были рыжие волосы, оба были высокими, стройными, только он был начинающим бодибилдером, а она стройной моделью. В физическом плане они были очень похожи, словно пара отлично подобранных породистых лошадей.
Дамиан работал менеджером в танцевальном клубе Жан-Клода«Пляска Смерти», а Кардинал танцовщицей. Она была его партнершей во время выступлений старомодных танцев, тех времен, когда он еще был жив, но за несколько веков до ее рождения. Она также была одной из тех танцовщиц, которым платили за танец с вампиром. В «Пляске Смерти» люди выстраивались в очередь, чтобы потанцевать с оборотнями и вампирами. В клубе был даже работающий с новичками учитель, обучающих их старинным танцам. Весь клуб был забит под завязку: людьми, вампирами, оборотнями. Все выстраивались ровными рядами, держась за руки и двигаясь в позабытом уже несколько веков танце. Это было что-то.