Поцелуй Морты
Шрифт:
– Вот проклинают меня люди, а я ни в чем не виновата. Я добра, я милосердна, а все страдания причиняет Жизнь. От нее все скорби… – Голос Смерти сделался печальным. – Испугался, да? Люди страшатся меня, обращаются в бегство, когда видят, потому что думают, будто я стараюсь их погубить. Глупые, я совсем не радуюсь вашим несчастьям, я сокрушаюсь! И смиренно принимаю хулу и поношения.
– Ты пришла за мной? – догадался Дима, и ему вдруг сделалось легко и покойно. Страх ушел так же неожиданно, как и пришел.
– Я пришла за тобой? Это ты пришел сюда, милый мальчик…
– А где
– Это Вечность… Самое постоянное место во всем мире. Отсюда можно попасть и в прошлое, и в будущее. Просто так сюда никто не приходит, если ты здесь, значит, имеешь право… Хотя главное – это не попасть сюда, а уйти живым-невредимым. – Смерть снова рассмеялась, и от этого смеха Диму пробрал озноб. – Ладно, не бойся, живи пока. Только перед уходом попрощайся с отцом. Он умер…
– Папа умер? – Сердце Димы сжалось, а потом забилось часто-часто.
– Это произошло вопреки моей воле… – грустно сказала Смерть.
– Не может быть! Ты же Смерть! Ты убила его!
– Не суди о том, о чем и понятия не имеешь, дурачок. Подумай сам, – печально произнесла она нежным голосом, – зачем мне оправдываться перед каким-то смертным! Ты вскоре все поймешь. Поймеш-ш-шь…
Дима увидел, как Смерть медленно тает в воздухе, рассеиваясь, как туман под солнечными лучами, над одной из вырытых могил. Дима подбежал к краю ямы и заглянул. На дне раскопа лежал Родион Сидоркин, а его голова покоилась на коленях сидевшей рядом Смерти. На лице отца застыло выражение муки и страдания.
Смерть провела ладонью по мертвому лицу – черты его разгладились, и теперь было похоже, что отец просто спит. Вне себя от горя Дима спрыгнул в яму, схватил отца за плечи, словно пытаясь вырвать его из рук Смерти.
– Папа! Папа, прости меня! – Дима, не соображая, что делает, схватил Смерть за руку: она была холодной и твердой как камень. – Ты можешь вернуть его? Верни, умоляю!
Смерть высвободила свою руку и отрицательно покачала головой:
– Нет… – Она сказала это таким тоном, что Дима понял: просить бесполезно.
– А можно сделать так, чтобы мы виделись хотя бы изредка? Ты же можешь, я знаю! – Дима прижал руки к груди, стремясь взглядом убедить Смерть пойти на уступку.
– Мне нравится твое щенячье нахальство, – сказала она насмешливо.
– Я ведь сплю, да?
– Как всегда, – ответила Смерть. – Жизнь – это и есть сон. Реальна только вечность. Хочешь остаться со мной здесь, навсегда? Я ведь тебе нравлюсь…
Потрясенный Дима отпрянул от этого будившего желание и страсть существа.
– Во-от… Боишься и не знаешь, что умершие предки каждого человека молят и молят Господа, чтобы поскорее он послал меня за вами, – наставительно сказала она. – Понимаешь? За вас там, на небесах, вовсю хлопочут, чтобы вы как можно раньше оставили грешную землю. А вы сопротивляетесь, карабкаетесь, да еще и думаете, что таблетками или примочками можно отогнать Смерть. Даже ты меня боишься! Хочешь еще потрепыхаться, пострадать, помучиться? Будь по-твоему. Я разрешу твоему отцу посещать ваш мир, Альтернатор!
– Альтернатор? Кто это? – недоуменно спросил Дима.
– Это ты, мастер судеб. Давай меняться: ты мне свой дар, а я тебе свой? Или хочешь, я подарю тебе свой поцелуй? Один поцелуй, и ты познаешь высшее блаженство – блаженство истины…
Грозное лицо Смерти приблизилось к Диме, и он с содроганием увидел, что изнутри сквозь ее белую прозрачную кожу пробиваются крохотные язычки пламени. Лицо, нарисованное огнем! Огненный поцелуй! Он отшатнулся в испуге…
Дима сел на кровати в общежитии МГУ, задыхаясь, не в силах произнести ни слова, замычал, как от сильной боли, и без сил откинулся на подушку. Над ним склонилась Катя, положив прохладную руку на его горячий лоб.
– Что с тобой? – озабоченно спросила Катя. – Сон плохой приснился?
– Сколько времени? Да, сон. Страшно было. Меня Смерть хотела поцеловать. Слава богу, что не на самом деле. – Дима вздохнул с облегчением и снова закрыл глаза, как вдруг громко запиликал его мобильник.
По звонку он сразу понял, что звонят из дома, и действительно, на дисплее появился номер Изольды. Дима сел на кровати и поднес трубку к уху:
– Але, Изольда? Вот уж не думал, что ты позвонишь! Что? – Он опустил трубку, ставшую вдруг неимоверно тяжелой. – Папа умер… – сказал Дима в ответ на вопросительный взгляд Кати.
Тьма выглядела как побитая, когда Нугзар отчитывал ее после возвращения в квартиру на Котельнической за допущенную ошибку: вместо Димы та задушила Сидоркина-старшего! Нора на протяжении всей этой словесной экзекуции молчала с независимым видом, однако в душе ругала себя последними словами: ведь Изольда ясно сказала, что паренек ушел из дому! Заметив, что Нора не собирается рвать на себе волосы и посыпать голову пеплом, Нугзар впал в ярость и, оставив в покое собаку, накинулся на ее хозяйку. Они поссорились так основательно, как никогда со времени первого знакомства, а произошло оно целых семьдесят лет тому назад.
Нора тяжело переживала ссору с Нугзаром. Он ушел, хлопнув дверью, не сказав, куда идет и когда вернется. Что ж, надо как-то убить время… Нора придирчиво выбрала снадобья, наполнила ванну, потом добавила в нее несколько капель терпко пахнувшей жидкости из маленького черного флакончика и улеглась в золотистую воду. Медленно текли минуты… Закрытые глаза и застывшее лицо делали Нору похожей на мертвеца. Вода постепенно темнела… Когда она почернела окончательно, Нора вышла из ванной. Но легче ей не стало. Требовалось немедленно что-нибудь предпринять, чтобы выпустить из себя ядовитую злость.
Нора прошла в просторную гостиную, давясь, выкурила подряд две сигареты и, в конце концов, достала из монументального, похожего на церковный орган почерневшего от времени буфета бутылку коньяка. Она была очень недовольна собой. Бес Вина может легко овладеть любым человеком, даже таким продвинутым в магии и почти всесильным, как она. Успокоив себя тем, что не каждый день выпадают такие неприятности, она с облегчением налила себе полный бокал. Отхлебнув глоточек, опустилась в покойное кресло и улетела мыслями далеко-далеко. В деревню, где отдыхала еще сопливой девчонкой у своей бабушки. Бабушка – вот это была ведьма, не чета Норе, да и Нугзару было бы чему у нее поучиться…