Поцелуй осени
Шрифт:
Лика лениво потянулась, скатилась с матраса, принялась копаться в дорожной сумке. Развесила в шкафу несколько платьев, бросила в угол пляжные шлепанцы, с шумом выдвинула ящик тумбочки и вздрогнула. С деревянного дна на нее глядело ее собственное фото. Старая черно-белая фотография, на которой смеющаяся третьекурсница Лика Белова позировала во дворе под заснеженными елками молодому интерну Грекову. Она помнила тот день. Андрей тогда только что получил премию и, благодаря торговым связям Нинки, приобрел дорогущий «Зенит».
Лика быстро
— Андрей, — позвала она. — А это что? Откуда у тебя?
Он обернулся, увидел фото в ее руке, кажется, смутился немного.
— Это? Это, понимаешь ли, дорогая подруга дней моих суровых. Первая любовь, если быть точным.
Он снова отвернулся, вешая в шкаф очередную гавайку. Лика шагнула к нему, уткнулась носом в его спину между лопаток, вдыхая такой родной, такой теплый запах, прошептала сдавленно:
— Господи, почему же мы были такими дураками?
Он повернулся, обнял ее, скользнул губами по виску.
— Поверишь ли, я сам все время об этом думаю…
Артур объявился только к обеду. Вошел в столовую, угрюмо глянул на Лику исподлобья, проворчал «Здравствуйте!» и уселся за стол. За прошедшие два года он сильно вытянулся, лицо стало резче, взрослее, исчезла детская припухлость щек. Но синие глаза, так похожие на глаза его отца, смотрели на Лику все так же — настороженно и затравленно. — Как ты вырос, — попробовала завязать разговор она. — Совсем большой стал, настоящий мужчина.
Мальчик поморщился и, не отвечая, принялся жевать огурец.
— Ты, наверно, уже в школе учишься? — не отставала Лика.
Ответа снова не последовало. Она беспомощно оглянулась на Андрея, и тот сдвинул брови:
— Артур, почему ты не отвечаешь? Это невежливо.
Мальчишка покосился на отца, потом на Лику и произнес с нескрываемой скукой и высокомерием:
— Да, я совсем большой. Мне уже семь лет. Я учусь в школе. Понятно?
Лика пожала плечами и продолжать разговор больше не пыталась. Ну что ж, на первый раз неудача. Правда, если принять во внимание, что мальчишка ничем в нее не запустил, можно сказать, что в их отношениях произошел большой прогресс.
Вечером ей удалось поймать его у бассейна. Мальчик хорошо держался на воде, сосредоточенно работая руками и ногами. Лика присела у бортика и наблюдала за тем, как он пересекает прямоугольную водную гладь. Когда он, отдуваясь и отплевываясь, вылез из воды, она снова попробовала заговорить:
— Ты здорово плаваешь… Кто научил? Папа?
— Папе некогда, — неохотно ответил Артур. — Но он нанял для меня тренера…
— Тебе, наверно, хотелось бы, чтобы у папы было больше свободного времени? Чтобы вы чаще бывали вместе? — не отступала она.
— Мы часто бываем вместе, — отрезал Артур, словно раз и навсегда хотел дать понять этой назойливой тетке, что не намерен делиться с ней своими сокровенными мыслями.
— Послушай, — устало сказала Лика, — я ведь пытаюсь с тобой подружиться. Может, поможешь мне?
— Я не хочу с тобой дружить! — вдруг совсем по-детски выкрикнул Артур. — Дружи с папой!
Он подхватил с шезлонга полотенце и понесся к дому. Лика сбросила босоножки, поболтала ногами в воде. Ну и к черту! Никто не сможет упрекнуть ее, что она не пыталась. Не хочет — и не надо. Спасибо и на том, что больше не обзывается и не стреляет в нее из игрушечного ружья.
…Как-то после обеда, когда дом и сад, казалось, впали в спячку от нестерпимого зноя, Лика, маясь от жары, спустилась на террасу. Артур, коленками взобравшись на стул, увлеченно чертил что-то на листке бумаги. Лику он не заметил. Женщина бесшумно приблизилась к нему, заглянула через плечо. Мальчик, высунув от усердия кончик языка, рисовал военные самолеты. Чуть подавшись вперед, она узнала тяжелый бронированный «Ил-2». — О, летающий танк! — одобрительно заметила она.
— Что? — Мальчишка резко обернулся, ревниво прикрывая рисунок локтем.
— Этот штурмовик, «Ил-2», называли во время войны «летающий танк». Ты отлично его нарисовал, только кабина должна быть чуть более квадратная, — пояснила она.
Артур взглянул на нее с невольным интересом.
— Откуда ты знаешь?
— Ха! — качнула головой она. — Я про военные самолеты все знаю! У меня дед в войну летчиком был, он меня учил.
— Правда? — восхитился Артур. — А «Як-9» сможешь нарисовать? А то у меня что-то не выходит.
— Да легко! — заверила Лика. — А знаешь что? Я не только нарисовать, я могу модель из картона склеить. Хочешь?
— Конечно, — закивал мальчишка. — Но у меня, кажется, картона нет…
— Фигня, — отмахнулась Лика. — Возьмем коробку какую-нибудь. Давай тащи клей и ножницы.
Через час Андрей, спустившийся из спальни в поисках запропастившейся куда-то молодой жены, нашел Лику и Артура на террасе. Застыв в дверях, он несколько минут наблюдал, как они увлеченно ползают на четвереньках вокруг разложенного на полу куска картона, вычерчивают что-то, спорят, размахивают ножницами, а затем неслышными шагами вернулся обратно в комнату.
3
Первый луч еще по-летнему теплого сентябрьского солнца пробрался в спальню сквозь щель в тяжелых темных занавесках, скользнул по лицу спящей на кровати женщины, высветил высокие скулы, чуть приоткрытые нежные губы, позолотил опущенные черные ресницы. Она сладко потянулась, просыпаясь, открыла миндалевидные блеснувшие зеленым светом глаза, улыбнулась зарождающемуся дню. Из-за приоткрытой двери ванной комнаты доносился звук льющейся воды и фальшивое пение, значит, Андрей уже встал. Лика соскользнула с кровати, накинула на плечи легкий черный халат, босиком прошлепала на кухню. За полгода, проведенные вместе, примерной женой она так и не стала, но в дни отъезда мужа в очередную командировку все-таки находила в себе силы, чтобы приготовить легкий завтрак.