Поцелуй Валькирии - 3. Раскрытие Тайн
Шрифт:
***
Она как-то спросила, почему его ненавидят, но ее мама и я не поддерживаем этого. Я рассказала ей о том, что случилось в его жизни и о последних поступках, исправлявших его ошибки.
– Твой отец просто был сделавшим жуткие ошибки человеком. Но не таким гадом, как его малюют. Поверь, мы с твоей мамой хорошо его знали, особенно она.
– Я знаю, что он сейчас радуется за меня… Конечно, хотелось бы, чтобы он был рядом, но… У нас ведь осталась возможность вспоминать, его письмо маме, колдографии… Папа всегда рядом, правда? – неожиданно серьезно спросила тогда еще маленькая Мэлани.
– Правда. Думаю, он всегда будет с тобой рядом. Ты и твоя мама заставили его понять, что он снова живет, что он человек. Он очень вас любит, - девочка просияла, прижавшись ко мне. Из кармана ее джинс выглядывала школьная колдография Долохова…
***
– Там наш Джеймс целуется с Мэлани! – Эйлин возбужденно шептала мне, Северусу и Норе, пока остальные смотрели приготовленные Гарри фейерверки. Джеймс и Альбус Поттеры с нашим Райли и близнецами Ожешко устроили какие-то пугающей активности игры, под осуждающие взгляды Катарины и Розалины. Остальные дети же под присмотром родителей тихо смотрели салют. Наша спокойная реакция явно огорчила младшую дочку. – Наш Джеймс и Мэлани Долохова!
– Если они поженятся, будет здорово! – внезапно обрадованно заметил рядом Скорпиус, сын Анж и Драко, поступающий в следующем году в Хог. – Значит, мы потом будем родственниками! И оба пойдем на Слизерин, кстати!
– Ага. Как и мамы с папами. Слушай, идем к остальным! А то Рэй играет, и я хочу, - ребята умчались, а мы трое только переглянулись.
– Дамы, я вас оставлю, а то, боюсь, решение снести дом будет принято без нашего согласия. – Северус ушел помогать Майклу и Гарри успокаивать разбушевавшуюся молодежь. Нора посмотрела на меня.
– Знаешь, все никак не привыкну, что все закончилось, - тихо произнесла
– Я тоже. По ночам иногда в холодном поту просыпаюсь, снится все то… И как вспомню, что убивала, калечила, пытала… Знаешь, оно не уходит. Вроде и на благо старалась, а страшно и стыдно осознавать, что натворили мы все тогда…
– Не рассказывай, - Нора усмехнулась. – Майкл говорит, я каждую ночь почти кошмары вижу, что Димитр вернулся, что война снова идет… - она горько улыбнулась. Не знай я, что ей сорок пять, никогда бы не подумала… Выглядит Элеонора максимум на тридцать пять, хотя Хранители ведь живут долго. В общем-то и я, если убрать шрамы, выгляжу моложе своих лет, по словам папы и Сева. И, глядя на эту цветущую гордую леди, магистра, заместительницу заведующего кафедрой Денбриджа, нельзя и подумать, через что она прошла в жизни. Но внутри этой симпатичной женщины скрыт стальной стержень. Как и внутри каждого, наверное, кто прошел ту войну…
– Так жалко всех, кто не дожил до победы, - я покачала головой. – Но мы знали, за что боролись, - я посмотрела на устроивших шуточную потасовку Райли и Джеймса Поттера. – Они никогда не узнают, что такое война. И это стоит той цены, что мы за это заплатили. У них есть детство… Родители – герои…
– И вкладыши от сладостей с автографами тех, кто на них. Твоим, моим, Гарриным. Они этим гордятся. И пусть лучше не знают, почему мы на эти вкладыши попали… Мы за это и сражались, - Нора обняла меня за плечи.
– И ты права. Их смех стоит того, через что мы прошли… Другой награды не нужно… Мы будем помнить, что такое война, а они читать в книжках. И слушать рассказы о ней. И за это, - мы переглянулись.
– Стоило даже отдать жизнь, и рисковать ей, - тихо, почти неслышно, хором закончили мы. – Это единственное, что по-настоящему того стоило…