Поцелуй возлюбленного

Блейни Мэри

Даже если их никто не обнаружит, тот факт, что они оба окажутся голыми, породит неприятности, которые трудно даже в мыслях представить. Она находилась на грани смерти. Над ней издевались, и подробности этого он еще должен выяснить. И он не собирался усугублять ее мучения.

Раскутать ее и затем снова закутаться в шинель вдвоем весьма непросто. Незнакомка была совершенно беспомощной, пальцы на руках и ногах посинели от холода. Майкл действовал так, словно имел дело с большой куклой, ее голову он положил себе на плечо. Ее волосы пахли корицей

и специями, это были знакомые запахи – приятные и успокаивающие.

Теперь надо дождаться, когда она придет в сознание. Разумеется, он отвезет ее домой. Но если вариант с домом отпадает, то что делать дальше, он не знал.

Он словно услышал голос своего полковника, черт бы его побрал, который настойчиво повторял, что подготовка не имеет смысла, если не знаешь цели противника. Полковник был настоящей карикатурой на офицера, но в этом конкретном случае он был абсолютно прав. Прежде всего необходимо выяснить, кто друг, кто враг и где они находятся.

Здесь врагов не было, в этом Майкл был уверен. Не слышалось звуков, свидетельствующих о присутствии человека – хруста веток или потревоженных ногой опавших листьев. Не было признаков того, что где-то поблизости проехал еще один всадник.

Высунув руку из-под покрывавшей их шинели, Майкл отыскал в глубине кармана пистолет и положил его на землю за спиной, чтобы легко можно было до него дотянуться. Это не потревожило незнакомку.

Майкл смахнул с ее лица прилипшие листья. Длинные ресницы отбрасывали тень на бледные, почти синие щеки. Губы были полные, нос маленький, а уши… Черт возьми, она замерзла настолько, что была на грани смерти, а он пытается найти слова, чтобы описать ее уши. Хрупкие раковины – пришло ему в голову, и Майкл вслух чертыхнулся.

Несмотря на хрупкие раковины и длинные ресницы, кто-то хотел, чтобы она заблудилась и чтобы никто ее не нашел. Она могла быть проституткой, которая надоела клиенту, воровкой, неудачно укравшей кошелек у какой-нибудь важной особы, или горничной леди, запросившей у родовитого любовника больше, чем он хотел ей дать.

Можно лишь предположить, к какому кругу она относится. Молодость и пышные формы привлекли бы мужское внимание независимо от того, вращается ли она среди слуг или в светском салоне.

«Отвлекись от этого, Майкл. Она скорее раненое животное, чем женщина». Он подвинул ее так, чтобы она не прижималась к нему слишком уж возбуждающе.

Она слегка пошевелилась и ничего не сделала для того, чтобы избавить его от нескромных мыслей; более того, уткнулась лицом ему в шею, и ее каштановые волосы защекотали ему подбородок.

Майкл поднял голову и посмотрел на ветви деревьев, зашелестевшие от легкого ветерка. Солнце уже поднялось над горизонтом. В косых лучах зари Майкл разглядел порхающих насекомых, которых раньше никогда не замечал. Он сидел так тихо, что было слышно, как его лошадь пощипывает траву да подает голос какой-то мелкий зверек. Пролетела пичуга, несущая прутик к своему гнезду.

Майклу не следовало бы спать,

однако он заснул, и ему приснился целый ряд странных сцен, большинство из них – эротических, в том числе лесная нимфа, которая заявила на него права и предлагала ему мир радости, света и счастья. Она без колебаний предложила ему тело, а затем и сердце. Он взял его, но затем уронил – то ли случайно, то ли нарочно, он и сам не был в этом уверен. Так или иначе, но оно разбилось, и нимфе оставалось только молча покачать головой, после чего она медленно растаяла.

От дремоты его разбудил какой-то скрипучий шепот. Майкл подумал, что уже полдень. Было облачно, солнце скрылось, и определить время точно не представлялось возможным.

Майкл заметил, что незнакомка просыпается. Хорошо. Он уже замерз. Нужно подбросить дров в костер.

Незнакомка уперлась руками в грудь Майклу, пытаясь оттолкнуть его. Его поразило, что у нее остались силы для этого. Паника, которая чувствовалась в этих ее телодвижениях, подсказала ему, что скрипучий шепот – это все, на что она была способна.

Майкл попытался удержать ее, надеясь, что при этом не добавит ей новых синяков.

– Вы в безопасности, – негромко сказал он. – Я вас спас.

Она не слушала его либо не слышала, испытывая ужас. То, что она не намерена сдаваться и нацелена на то, чтобы сбежать, заставило Майкла пересмотреть свои предположения о том, что с ней произошло. Весьма вероятно, что дело не ограничивалось синяками на горле.

Он повторил свои слова громко. На какое-то время она замолчала, и Майкл подумал, что до нее дошел их смысл. Едва он ослабил хватку, незнакомка подняла ногу и попыталась пнуть его в пах. Однако ее удар пришелся всего лишь на его бедро. Сбросив шинель с плеч, она нацелилась ногтями ему в глаза. Он схватил ее пальцы одной рукой. А другой сжал ее как можно сильнее, словно в страстном объятии.

Все происходило в молчании, слышалось лишь прерывистое дыхание и хриплые стоны незнакомки.

– Я не отпущу тебя. У тебя нет одежды. Сейчас холодно. Ты умрешь раньше, чем окажешься в безопасности.

Она подняла на него глаза, и Майкл прочитал в них обещание, что он умрет вместе с ней. Помоги ему Бог убедить ее.

Ее успокоила Троя. Кобыла подошла к ним и ткнулась носом в голову незнакомки. Майкл не имел понятия, почему это подействовало, но она прекратила сопротивляться.

– Я нашел тебя в лесу, – объяснил он. – Тебе нужна была помощь.

Она не ответила. Она больше не дрожала, но от страха была напряжена словно тетива.

– Я нашел тебя, – снова повторил Майкл. Но раньше, чем он успел что-то к этому добавить, она издала звук, который можно было принять за слово «да», и поднесла руку к горлу.

– Похоже, кто-то пытался задушить тебя. У тебя синяки на горле.

Она кивнула, в глазах блеснули слезы.

– Ты убежала?

– Я проснулась. – Очевидно, она могла говорить лишь шепотом.

– Проснулась? Ты хочешь сказать, что спала?