Почем нынче русалки
Шрифт:
– Ты меня задушишь, - просипела я, пытаясь вырваться из его буквально-таки медвежьих объятьев.
Он не реагировал. Не выпустил меня из своих рук, стал целовать волосы, шею, плечи, развернул к себе и покрыл лицо поцелуями.
– Эй, - попыталась я сделать попытку остановить его.
Бесполезно. Безрезультатно.
Его губы уже целовали меня. Снова жадно и горячо, так, словно он меня только что не потерял насовсем. А у меня даже сил не было сопротивляться ему. Сколько продолжалось это падение в бесконечный омут от его губ, я не знаю, но хвост успел почти высохнуть, когда он остановился.
– Не пугай меня так больше. Пожалуйста. Из полетов русалки не всегда возвращаются. Они предпочитают навсегда остаться в воде, становятся ее частью, - сказал Лир тихо.
Вот тебе и раз! А ведь он угадал - я хотела именно этого. Ни за что ему не скажу, иначе распаникуется совсем.
– Каждый раз будет все труднее возвращаться. Тебе сначала нужно научиться контролировать себя. Я ведь звал тебя, Ариадна. Звал все четыре долгих часа, черт бы тебе побрал!
Звал? Четыре часа? Ничего не слышала.
– Полет русалок искажает пространство. Я бы до тебя даже доплыть не смог, дотянуться, чтобы остановить. Ты хоть понимаешь, что я тут чуть...
Он замолчал, выпустил меня из своих рук, опустил голову и замер так. Вот ведь как переживает. А знает - то меня всего ничего. Приятно так...
– Лир, я больше так не буду, - прошептала я, напуганная его отчаянием.
Его глаза снова посмотрели на меня.
– Ты не сможешь, Ари. Это сильнее тебя. Попробовав один раз, ты захочешь еще. Кроме того, русалочьи полеты дают тебе силы, увеличивают твою магию. Обычно достаточно трех раз, чтобы ты могла колдовать, как средний маг. Чем больше ты плаваешь так, тем ты сильнее.
Вода дает тебе свет и помогает. Ты не сможешь сопротивляться. Все, что ты можешь - это научиться контролировать полеты. Тебе нужно выбрать то, что будет тебя держать здесь, на земле. Что-то сильное, важное для тебя, а потом - вспомнить об этом, когда ты готова будешь уйти, - сказал Лир устало.
Ари? Почему-то это показалось таким знакомым... Но сейчас об этом думать не получилось.
– И как же я могу вспомнить что-то, если буду поглощена полетом?
– спросила я ошарашено.
– Я могу сделать тебе кольцо. Оно будет реагировать на твой эмоциональный фон. Когда он превысит отметку, кольцо сожмет палец так, словно ты уколешься, это тебя отрезвит, и ты вспомнишь о важном для тебя, - ответил Лир.
– И, если можно, я хотел бы тебе попросить, больше так не делать без меня, и пока я кольцо не сделаю - не делать. Как бы сильно не хотелось. Если уж совсем невтерпеж станет - скажи мне, что-нибудь придумаем.
Да, уж, не так это и весело все. А главное - ощущение, что у тебя отбирают столь желанную свободу и лишают всего сразу. Но Лир лучше знает. Ведь я и вернулась благодаря ему. Просто его увидела и ...вот оно, то самое, важное, о чем мне маг говорил только что. Но я ни за что ему не скажу, что от полета в никуда меня остановил он. Итак, вон как все складывается. Он помолвлен, а мы тут целуемся. Дурдом какой-то.
Хвост в этот раз сох дольше обычного, почти час. За это время Лир принес воды из родника, пожарил мясо какой-то птицы, которую сам же подстрелил при помощи фиолетовой магической молнии, и вскипятил воду, добавив в нее тот же набор листьев, что и раньше. Время уже явно давно перевалило за полдень. Вот ведь я покупалась! Счет не то, что минутам потеряла, часам даже. Увидев, что мой хвост почти исчез, Лир сам кинул мне плащ, и я укрылась им, а потом отвернулся, когда я стряхивала чешую с абсолютно чистых ног и груди, и одевалась.
Мы снова пустились в путь. Я любовалась лесом, вдыхая смолистый запах. Периодически останавливалась, любуясь на какой-нибудь косогор. Иногда тут были непроходимые заросли! Чащоба просто! Но приходилось пробираться и идти дальше. Ближе к вечеру мы набрели на полянку с земляникой, и я кинулась ее собирать. Лир хмыкнул, протянул мне маленькую тарелку и спокойно сидел в тени, когда я, бегая туда-сюда, собирала спелые ягоды. Ели мы их уже на ходу, запивая холодной водой, которую Лир набрал в ближайшем, попавшемся нам роднике.
К заходу солнца Лир снова подстрелил пару птиц, развел костер (причем хворост для него снова я собирала), ладно хоть ощипывать добычу не заставил, сам справился, пока я за водой ходила для котелка, и сделал охранный круг. Скорость у него была поразительной. Я только мысленно вздыхала, что нельзя нигде поплавать, поразмять хвостик. Очень хотелось и силы к концу дня иссякали. Быстро я привыкла к тому, что теперь - русалка. Я даже себя иначе отказывалась воспринимать. Русалка. Я улыбнулась своим мыслям.
Когда солнце село, Лир возле костра стал колдовать над куском железяки, а за кругом снова ожидаемо собралась нечисть. Ее было еще больше, чем в прошлый раз. Она просила о помощи, звала меня на разные голоса, обещала не тронуть, но я была непробиваема. Интересно, что Лир эти голоса не слышит. Он сам мне об этом сказал, когда я спросила его.
– Нечисть может быть избирательной. Выбирает тех, кто послабее, - ответил он, не отвлекаясь от своего колдовства.
Это я-то слабая? Почему-то стало обидно и больно. Ну, уж нет, миленький мой. Так не пойдет. Чтоб тебя водой ледяной окатило, блин! И тут неожиданно хоп - и на поляну вода хлынула. Я взвизгнула и уставилась на свой сине-зеленый хвост, а потом - на потухший костер, и мокрого раздраженного Лира.
– Я смотрю полет даром не прошел, - шикнул он.
– Если уж решила поколдовать, то можно было со мной там посоветоваться, к примеру, или предупредить хотя бы.
– Я не колдовала.
– Да ты что? А почему по-твоему вода полилась? Ну, что ты там пожелала? Попить? Ну?
Я помотала головой. Ни за что на свете не скажу, что пожелала его водой окатить.
– Ариадна, - прошипел он зло.
Ну, вот скажите, как можно быть таким? Невыносимо нежным и горячим, когда целует, и неимоверно злым и пугающим, когда все идет не так, как он хотел?
– Пока не скажешь, одежду не дам, и костер не зажгу, посиди и подумай над своим безалаберным поведением, - рявкнул он, и ушел под дерево. Достал сухую одежду, переоделся в кустах и развесил сушиться мокрую.
Вот кто ему позволил так со мной разговаривать? Кого он из себя мнит-то? Тоже мне манипулятор. Одежду он не даст. Ну, погоди, сам без нее останешься. Вот дождешься у меня. Все штаны с рубашками с тебя исчезнут в раз.
– Ариадна, - злой крик Лира вернул меня к действительности, вырвав из грез.