Почему драконы изменяют?
Шрифт:
Приняв заявление о пропаже, я направила группу на работу к девушке и к её дому. Сейчас всё завертится, эксперты будут осматривать помещения в поисках следов: физических или магических. Будут суетиться и сновать везде, заглядывая за фасад этого идеального дома, разгадывая постыдные тайны…
Они практически дышали мне в спину, желая быстрее заняться делом.
Рохан нервничал, открывая дверь, вызывая то сочувствие, то подозрение.
Согласно неутешительной статистике, если бы у него не было алиби, то он был бы главным подозреваемым в пропаже своей жены…
Но он сидел под стражей, я самолично упекла его за решётку, где он был под круглосуточным наблюдением. И это всё усложняло.
Алекса, не знаю почему, но располагала к себе. Я бы сказала больше: она мне нравилась. А это для драконов весьма показательно; мы — не самая дружелюбная раса.
Потому-то я и приняла его заявление, к тому же лично занялась этим делом.
Зайдя внутрь, я постаралась отстраниться от старых воспоминаний и посмотреть на дом свежим взглядом. Составить картину заново.
Медленно делая шаги, я вновь окидывала помещение взглядом. Тёплый запах дерева и капелька ванили приятно щекотали нос.
Уютно. Чисто. Идеально.
Никогда бы не подумала, что Алекса такая чистюля. В её кабинете было больше цвета, чем дома, да и встречались небрежно поставленные на стол кружки, разбросанные книги или обёртки от сладостей. Нет, сказать, что она нечистоплотна, нельзя, но и что она заморачивается на уборке… Даже в домах более одарённых и магически сильных представителей не всегда так лаконично и чисто. Бытовые артефакты, как и заклинания, только кажутся простыми, но сами выкачивают достаточно магии из носителя, а ручками убирать такое пространство, наверное, утомительно, особенно — для обычного человека…
— Следователь Шэрассия… — молодой парень заставил меня отвлечься от изучения идеального расположения тарелок на кухне. Они были разложены мало того, что по размеру, так и по цвету. Даже на моей кухне, где трудился профессиональный шеф и горничная, не было такого порядка… а ведь это их работа.
— Да, господин?.. — окинула я взглядом молодого эксперта, чьего имени не знала. Опять мне подсунули новичка вместо умудрённого опытом профессионала.
— Грегори Брайт, — вытянувшись, старательно отрапортовал он, глядя на меня восторженным детским взглядом.
Принюхавшись, я сделала неутешительный вывод: оборотень, волк, к тому же — совсем юный. У нас, драконов, дети до первого совершеннолетия в пятьдесят лет никуда не суются и находятся под контролем старших. У оборотней совершеннолетие наступает раньше, также как у людей, но, в любом случае, этот паренёк только переступил грань взросления, а уже… эксперт. Выводы мои были неутешительны, а желание придушить начальника экспертного отдела неуклонно росло.
— Никаких следов насильственных действий не найдено.
— А запретных магических заклинаний в последние пару дней здесь никто не произносил? — парень смутился, и я сделала неутешительные выводы, что он попросту не подумал. Шикар-р-рно. Огонь катился по моим венам, а драконица внутри меня предвкушающе щёлкала зубами.
— Н-нет, — с запинкой проговорил он, — никаких свежих следов магии здесь нет. Никакой магии.
— Понятно. Продолжайте искать, — недовольно выговорила я, заталкивая хрупкую надежду, что будет легко, глубоко внутрь себя. Грегори же, кивнув, рьяно ринулся выполнять поручения.
Я же, повернув голову, встретилась взглядом с прислонившимся плечом к дверному косяку мужчиной.
— Нашли что-нибудь? — он был спокоен и собран.
— Пока ничего…
— Это всё вы виноваты, — оттолкнувшись, он медленно направился ко мне, — если бы не вы со своим расследованием, то с ней бы ничего не случилось!
— Вы так думаете? — способность других винить всех, кроме себя, удивляла вновь и вновь.
— Конечно! Если бы вы не влезли и не арестовали меня, то я был бы дома. Всё было бы идеально, мы бы жили так, как раньше…
Его решительный взгляд наталкивал на мысль, что так оно могло быть… но, к сожалению, он изучал тюремную камеру.
— Она такая хрупкая, и что бы с ней ни случилось, вы в этом виноваты!
Алекса Шорс
Кап-кап-кап…
Вот уже неделю срывающиеся с потолка звонкие капли были единственным моим развлечением, спасательным кругом, за который цеплялся разум. Я с трудом помнила, как меня бросили на холодные каменные плиты и с грохотом закрыли тяжёлую дверь. Память стремилась меня защитить, стирая травмирующие воспоминания.
Кто меня похитил? Зачем?
Я помню, как, придя в себя, рыдала и билась в истерике, поняв, что осталась одна взаперти в тёмном сыром подвале без окон с единственной закрытой дверью без возможности связаться с внешним миром. Моя сумочка и недавно купленные артефакты остались у неизвестного, запершего меня.
Я была одна в кромешной темноте.
Порой мне слышался тихий скрежет, казалось, что это крысы бегут сюда, чтобы обглодать мои косточки. Тогда сердце заходилось в бешенном ритме, а кровь стыла в жилах от страха.
Я кусала губы и грызла оббитые ногти, не контролируя порывы испуганного тела, вздрагивая от каждого подозрительного шума, которыми полнится темнота.
Но самое страшное было то, что обо мне, казалось, почти забыли…
После того, как я пришла в себя в первый раз в этом подвале, прошло двое суток, прежде чем мне принесли воды, еды и маленький огарок свечи. Я тогда забылась беспокойным сном, а когда разлепила опухшие от рыданий веки, то с трудом поверила своим глазам.
Свет. Блеклый свет… Заманчивый кусок хлеба и чистая вода.