Почему не Эванс?
Шрифт:
– Насчет этого не скажу, мэм. Я только пришла тогда. Глэдис должна знать.
– Но вам пришлось засвидетельствовать завещание, не так ли?
Миссис Прэтт тупо посмотрела на нее.
– Вы видели, как он подписал бумагу? Вы сами подписывали ее?
И снова проблеск понимания.
– Да, мэм. Я и Альберт. Прежде я никогда такого не делала, и мне это не понравилось. Я сказала Глэдис, что мне не нравится подписывать всякие бумаги, и это так, но Глэдис заявила, что все, должно быть, в порядке, раз там был мистер Элфорд, а он очень приятный джентльмен, да еще стряпчий.
– Что именно там произошло? –
– Простите, сэр?
– Кто позвал вас подписаться? – спросила Фрэнки.
– Хозяйка, сэр. Она зашла на кухню и спросила, не схожу ли я в сад за Альбертом и не придем ли мы потом в лучшую спальню. Она только накануне освободила ее для этого господина. Он сидел там на постели. Вернулся из Лондона и тут же слег, и вид у него был совсем больной. Раньше-то я его не встречала. Но выглядел он как привидение, и мистер Элфорд тоже там был, он говорил очень вежливо и сказал, чтобы я не боялась и поставила свою подпись там, где господин этот расписался. Так я и сделала: написала фамилию свою и адрес, а потом еще добавила: «Кухарка». И Альберт сделал то же самое, а потом я пошла, вся дрожа, к Глэдис и сказала, что никогда не видела джентльмена, который бы выглядел как смерть, а Глэдис сказала, что накануне вечером он выглядел нормально и что, наверное, в Лондоне его расстройство постигло какое-то. Он уехал в Лондон очень рано, когда все еще спали. А потом я сказала, что мне не нравится бумаги подписывать, а Глэдис и говорит: мол, ничего страшного, ведь там был мистер Элфорд.
– А мистер Сэвидж, этот джентльмен, когда он умер?
– Наутро, мэм, это точно. Он закрылся в тот вечер в комнате и близко к себе никого не подпускал, а когда Глэдис утром заглянула к нему, он был мертвый и окоченевший, а рядом с кроватью лежало письмо, и на конверте надпись: «Судебному медику». Ой, тут уж Глэдис и впрямь струхнула. А потом было дознание и прочее. Месяца два спустя миссис Темплтон сказала мне, что она уезжает жить за границу. Но она подыскала мне очень хорошее место на севере, с приличным жалованьем, и сделала мне ценный подарок, и все такое. Очень милая леди, миссис Темплтон.
Миссис Прэтт уже разговорилась и получала удовольствие от собственного красноречия. Фрэнки встала.
– Ну что ж, – сказала она, – было очень приятно вас послушать. – Она вытащила банкноту. – Позвольте мне… э-э… оставить вам маленький подарок. Я отняла у вас столько времени…
– Вот уж спасибо так спасибо, мадам. Доброго дня вам и вашему молодцу.
Фрэнки покраснела и быстро удалилась восвояси. Через пару минут вышел и Бобби. Вид у него был весьма озадаченный.
– Похоже, мы вытянули из нее все, что она знает.
– Да, – согласилась Фрэнки. – И все сходится. Видать, Сэвидж и правда составил это завещание и, наверное, всерьез опасался, что у него рак. Вряд ли они могли подкупить доктора с Харли-стрит. Наверное, они просто воспользовались тем, что он составил завещание, и побыстрее разделались с ним, пока он не передумал. Но я не вижу способа доказать, что они убили его.
– Да. Можно подозревать, что миссис Темплтон дала ему какое-то «снотворное», но доказать это мы не сумеем, равно как и то, что Роджер, вероятно, подделал письмо к судебному медику. Я полагаю, записку уничтожили, как только она сыграла свою роль на дознании.
– Стало быть, мы возвращаемся
– А тебе ничто не кажется странным?
– Да нет, пожалуй. Разве что одна вещь. Почему миссис Темплтон послала за садовником, чтобы засвидетельствовать завещание, когда в доме была горничная? Почему они не попросили горничную?
– Странно, что ты об этом упомянула, – сказал Бобби. Голос его до того изменился, что Фрэнки удивленно посмотрела на приятеля.
– Почему?
– Потому что я задержался, чтобы спросить у миссис Прэтт фамилию и адрес Глэдис.
– Ну и?
– Фамилия горничной была Эванс!
Глава 32
ЭВАНС
Фрэнки ахнула. А голос Бобби стал тонким от возбуждения.
– Понимаешь, ты задала тот же самый вопрос, что и Алан Карстэрс: почему не горничная? Почему не Эванс?
– Ой, Бобби, наконец-то мы добираемся до сути! То же самое, должно быть, удивило и Карстэрса. Он, как и мы, повсюду совал свой нос, выискивая что-нибудь подозрительное, и это обстоятельство удивило его точно так же, как и нас. Более того, я полагаю, что он и в Уэльс-то приехал по той же причине. Глэдис Эванс – валлийское имя. Эванс, вероятно, была девушка из Уэльса. Он шел по ее следу до Марчболта. А кто-то шел следом за ним. В итоге Карстэрс так до девушки и не добрался.
– Почему не Эванс? – повторила Фрэнки. – Должна же быть какая-то причина. Вроде глупость, а важно. Зачем посылать за садовником, когда в доме две прислуги?
– Может, дело в том, что и Чадли, и Альберт Миэр были немного свихнутые, а Эванс – девушка в здравом уме?
– Вряд ли только поэтому. Там же был мистер Элфорд, а он весьма проницателен. Эх, Бобби, именно тут собака зарыта, я это знаю. Нам бы только докопаться… Эванс. Почему Чадли и Миэр, а не Эванс? – Вдруг она осеклась и прижала ладони к глазам. – Сейчас, сейчас… Что-то вроде вспышки. Через минуту я все пойму… – Она застыла, потом отняла руки от лица и посмотрела на своего приятеля. В глазах ее горел странный огонек. – Бобби, – сказала она, – если человек живет в доме, где две прислуги, которой из них он дает на чай?
– Горничной, естественно, – удивленно ответил Бобби. – Кухарке на чай никогда не дают. Во-первых, гость ее никогда не видит.
– Да, и она никогда не видит тебя. Разве что мельком, если ты долго гостишь в доме. Горничная же обслуживает тебя за обедом, будит, подает тебе кофе…
– На что ты намекаешь, Фрэнки?
– Они не могли пригласить Эванс засвидетельствовать завещание, потому что Эванс увидела бы, что его составлял не мистер Сэвидж.
– Боже милосердный, Фрэнки, о чем ты? Кто же тогда?
– Бэссингтон-ффренч, разумеется! Неужели ты не понимаешь, что он выдал себя за Сэвиджа? Готова спорить, что именно Бэссингтон-ффренч ездил к доктору и поднял всю эту шумиху насчет рака. Затем послали за стряпчим – незнакомцем, который не знает мистера Сэвиджа и который будет готов присягнуть, что видел, как мистер Сэвидж подписывал завещание. И оно засвидетельствовано двумя людьми, один из которых никогда не видел Сэвиджа, а другой – старик. Он мог быть подслеповат. Мог тоже прежде не встречаться с Сэвиджем. Ну, что ты об этом думаешь?