Почему не гаснут советские «звёзды»
Шрифт:
Кульминацией заигрывания советских властей с «Таганкой» стали события осени 77-го, когда Любимову исполнилось 60 лет. В связи с юбилеем в Кремле было принято решение наградить режиссёра… орденом Трудового Красного Знамени. Награду юбиляру вручал кандидат в члены Политбюро, первый заместитель Председателя Президиума Верховного Совета СССР В. Кузнецов, который в порыве чувств так разоткровенничался с именинником, что шепнул ему на ухо: «Тут у нас некоторые предлагали дать тебе Боевого Красного Знамени…»
Вот такое невольное признание вырвалось из уст высокого начальника: главному фрондёру и антисоветчику страны кто-то из высоких шишек предлагал вручить боевой орден! Видимо, чтобы он ещё яростнее воевал против советской
Отметим, что даже в среде самих либералов все эти реверансы в сторону Любимова вызывали законное удивление. Получалось, что чем больше он мастерит «фиг» в сторону власти, тем активнее та его поощряет. Многие тогда в открытую говорили, что шеф «Таганки» на коротком поводке у… КГБ. Эту версию чуть позже озвучит парторг театра Борис Глаголин, который в приватном разговоре с Валерием Золотухиным заявит:
«То, что Любимов писал в КГБ, — для меня это сейчас абсолютно ясно. Если бы было что-то, меня, по моему положению парторга, вызвали бы и спросили. Меня за 20 лет никто ни разу ни о чём не спросил. Значит, они всё знали от него самого, и ему было многое позволено, и всё это была игра…»
В словах парторга «Таганки» нет ничего необычного: среди части советской творческой элиты доносить друг на друга было в порядке вещей. Таким образом «инженеры человеческих душ» выторговывали для себя различные блага: высокие звания, комфортабельные квартиры, заграничные поездки и т.д. И наивно предполагать, что «Таганка», являясь Меккой либеральной фронды, была вне поле зрения КГБ. В этом плане она, наоборот, должна была быть в числе лидеров, поскольку там постоянно тусовались все самые известные советские (и не только!) либералы, контакты которых КГБ обязан был фиксировать. Можно даже предположить, что «таганский улей» чекисты специально не ворошили, чтобы иметь возможность через своих стукачей следить за настроениями либеральной фронды. Поэтому не ошибусь, если предположу, что стукачей в «Таганке» было больше, чем в любом советском театре. Вот почему, когда пал Советский Союз, именно представители творческой интеллигенции больше всех призывали народ пойти и разгромить КГБ: ведь там хранились их доносы друг на друга. Однако в своём рвении либералы если и преуспели, то не намного: большинство архивов КГБ уничтожить не удалось. И они ждут своего часа. Жаль, что он ещё не пробил: в таком случае мы бы узнали истинную подноготную многих нынешних «глашатаев свободы».
И всё же кое-какая информация на этот счёт иногда просачивается. Например, дочери Александра Галича А. Архангельской удалось подержать в руках досье на своего отца, где фигурировали доносы «друзей» певца. По её словам: «Когда я прочитала „документы“, я сразу догадалась, о ком идёт речь, потому что прекрасно знала круг общения папы в тот или иной период, кто был рядом и мог ЭТО написать. Не нужно быть заядлым кроссвордистом, чтобы „расшифровать“ известного актёра, с которым папа играл на одной сцене ещё в юности в арбузовской студии и который подписывал донесения „Гвоздь“ и „Хромоножка“. Кстати, комитетчики подтвердили, что я не ошиблась…»
Если моя догадка верна, то этот актёр и в самом деле был весьма знаменит. Популярному герою, которого он сыграл в знаменитом фильме по произведению двух классиков советской литературы, даже поставили памятник в Одессе. После падения СССР этот актёр в своих многочисленных интервью вылил столько злости на свою бывшую родину, что этому мог бы позавидовать тот же Юрий Любимов. Впрочем, в либеральной среде это в порядке вещей: злопыхательствовать по адресу власти, давшей им славу и многочисленные привилегии, которые простым советским гражданам и не снились. Приведу лишь один пример: интервью двух знаменитых людей — кинорежиссёра и актёра — которые вспоминают о своей жизни и творческой деятельности в годы советской власти. Режиссёр — народный артист СССР, лауреат двух Государственных премий, классик в своём жанре, Эльдар Рязанов; актёр — бывший фронтовик, народный артист РСФСР Зиновий Гердт.
Рязанов: «Ты видел фактически весь мир. Я встречался с тобой кое-где, на каких-то капиталистических параллелях и меридианах. У тебя никогда не возникало чувства жалости, что ты родился в России и именно в это время?»
Гердт: «Я без паузы могу тебе сказать — нет. Никогда. Больше того. Я тогда привык врать, даже без презрения к самому себе, про нашу демократию. Про то, что я живу в совершенно свободной стране. Как только я туда перемещался, я отвечал так: „Да вы что, господа, какой антисемитизм? Вы что, офигели? Посмотрите на меня!“ Я врал упоённо. Я был как бы главный добровольный нештатный агент КГБ во всех этих поездках. Патриот, словом».
Рязанов: «Все мы тогда были, в сущности, рабами. Рабами на длинном поводке, которым разрешались поездки за рубеж. Этакая убогая сытость раба. У меня в фильме „Вокзал для двоих“ герои бегут в тюрьму добровольно, сами. Этот эпизод для меня был очень важен. Это символ! Все мы бежали обратно в этот концлагерь. Понимаешь? Возьмём то время и нынешнее время, есть для тебя разница? Рад ты тому, что наступило нынешнее время? В той тюрьме мы оба были привилегированными рабами, нас выпускали за границу, нам давали звания или ордена. Нас выделяли. Но всё равно во всех нас гнездился страх, боязнь, что нас в любую минуту могут раздавить, как вошь или комара, прихлопнуть. Ты рад, что ты дожил до другого времени?».
Гердт: «Сегодня я всей душой ненавижу роптание по поводу того, что не у всех есть деньги на икру. Тогда у всех были деньги на колбасу по два двадцать, и надо было стоять сутки в очереди, чтобы „достать“ эту колбасу (трудно представить себе народного артиста РСФСР, стоявшего вместе с простыми гражданами в очереди за колбасой. Ведь он имел возможность, как и все представители советской творческой элиты, добывать её через „заднее крыльцо“. — Ф.Р.). Я презираю то время. Я презираю своё рабство…»
Не знаю, как вы, мой читатель, но я помню этих двух творческих деятелей в пору их так называемого «рабства». Эльдар Рязанов, будучи «рабом», стал классиком советского кинематографа, сняв такие хиты отечественного проката, как «Карнавальная ночь», «Девушка без адреса», «Гусарская баллада», «Берегись автомобиля», «Зигзаг удачи», «Старики-разбойники», «Ирония судьбы», «Служебный роман», «Гараж», «Вокзал для двоих», «Жестокий романс». А Гердт за это же время сыграл десятки ролей в кино, став не менее известным человеком, чем Рязанов. Неужели рабы способны на такие достижения? Если это так, то лично по мне пусть будет такое плодотворное, да ещё увенчанное всенародной любовью и признанием «рабство», чем свобода, при которой практически всех былых наших кумиров настигла творческая импотенция.
Вспомните, какая творческая жизнь бурлила в бывших союзных республиках, какое кино снимали, например, в Грузии, Латвии, Литве, Эстонии. А теперь эти страны тоже вопят о советской оккупации, о своей якобы рабской жизни в СССР (верхом цинизма стало открытие в 2006 году в Тбилиси «Музея советской оккупации Грузии»). Хороша оккупация, когда тот же грузинский кинематограф считался одним из лучших, причём не только в СССР, свидетельством чему могут служить многочисленные призы как на внутрисоюзных, так и на международных кинофестивалях. Но вот уже 15 лет как нет Советского Союза, и где теперь грузинский (латвийский, литовский и т.д.) кинематограф? Нет его, исчез. Вот и думай после этого, когда грузины были рабами: при советской власти или теперь, когда им стало не до кино — быть бы живу.