Почему поют русалки
Шрифт:
Джарвис не сводил с него тяжелого взгляда.
– Конечно, – продолжал Девлин, – вы можете попытаться убить меня, но не думаю, что будете настолько неосторожны. Если ваш наемник промахнется, вы обречены.
Одним неуловимым движением Девлин убрал кинжал и сделал шаг назад. Как же трудно было Джарвису удержаться и не вцепиться ему в горло.
Виконт уже уходил из зала, когда вопрос Джарвиса вдруг остановил его.
– Вы способны на это? Взять в жены продажную, подкупленную французами тварь?
Еще одно мгновенное движение. Джарвис ощутил колебание воздуха у щеки и с отвратительным «вжик!» лезвие вонзилось в деревянную поверхность саркофага рядом с его головой.
– Назовите ее так еще раз, – прошипел Девлин, – и следующий удар будет в вас.
Накинув от холода капюшон, она стояла у выхода на сцену, там, где тень ложилась особенно густо. В воздухе висел тяжелый запах пыли и жирного гримировального крема. У Кэт был вид человека, потерявшего последнюю надежду, лишенного всего, даже будущего.
Он подошел и положил ладони ей на плечи. Выражение желтых глаз заставило последние следы румянца сбежать с ее лица.
– Мне известно, что так пугало тебя, – проговорил он. – Теперь все кончено. Ты больше никогда не услышишь о Джарвисе.
Его руки почувствовали, как сильно она вздрогнула.
– Господи помилуй! Только не говори мне, что ты его прикончил.
– Еще нет. Но думаю, мне удалось убедить его. Ведь не станет же он угрожать моей жене.
– Твоей жене?
– Мы обвенчаемся в понедельник, в семь вечера. Пришлось добиваться особого разрешения, я договорился и с епископом тоже, конечно, настаивал на более раннем сроке, но он сослался на обстоятельства. У него, видишь ли, были другие помолвленные.
– Но ты не можешь жениться на мне.
– Вот уже несколько месяцев мне повторяют это. До сих пор я считался с твоими словами, но больше не буду. Ведь ты отказывала мне именно по этой причине? Из-за твоего сотрудничества с французами?
Дыхание у нее пресеклось, она задрожала.
– О, так ты знаешь? Отчасти, да. Но не только из-за этого, Девлин. Тебе ведь известно, кто я такая и кем была прежде. Актриса. Попросту говоря, девка.
Он зажал ей рот ладонью.
– Нет. Не говори так.
Она в упор смотрела прямо ему в глаза.
– Почему? Это правда. Разве ты хочешь, чтобы я лгала тебе?
– Не хочу. Но твоя прежняя жизнь кончилась, теперь ты станешь такой, какая есть на самом деле.
– Мое прошлое – это и есть я.
– Не только. Оно всего лишь часть тебя.
Ладони Себастьяна скользнули с ее плеч и сжали пальцы.
– Выходи за меня, Кэт. Только так я могу спасти тебя от них. Оставаясь Кэт Болейн, театральной актрисой, ты всегда будешь уязвимой. Но графиню Гендон никто не посмеет тронуть.
– Твой отец…
– Со временем смирится. Или не смирится.
Она старалась высвободить пальцы.
– Как я могу пойти на то, чтобы посеять между вами вражду?
Он криво усмехнулся и сказал:
– На случай, если ты еще не заметила, скажу, что определенные разногласия между нами существуют давно.
– Общество…
– Будь оно проклято, это общество. Думаешь, мне есть дело до того, что оно может обо мне подумать?
– Нет. Я знаю, что нет. Но мне есть.
– Почему?
– Этот брак погубит тебя.
– Меня погубит твой отказ. И я не приму его, Кэт, – добавил он спокойно. Она лишь молча смотрела на него широко открытыми, страдальческими глазами. – Прежде я уважал его и едва не потерял тебя. Больше я не стану рисковать.
– Ты считаешь, что так сумеешь защитить меня от Джарвиса?
– Да. Это самый надежный способ дать ему понять, что я намерен любой ценой защитить тебя.
Кэт молчала. Молчание длилось так долго, что он понял: страх в ее душе постепенно уступает место покою. Затем она судорожно сглотнула, попыталась что-то сказать, но не сразу сумела справиться с собой.
– Только знаешь, Себастьян, это правда. Я действительно передавала информацию французам. В течение нескольких лет.
– И сейчас продолжаешь передавать?
– Нет. С февраля.
– Тогда мне нет дела до этого.
Ее губы чуть приоткрылись, лоб прорезала морщинка недоумения. Он знал, она не понимает его, не может понять. И никогда не поймет того, чему научил его опыт нескольких военных лет.
Он погладил большим пальцем ее ладонь.
– Ты поступила так ради Ирландии?
– Да.
– В таком случае как ты могла подумать, что это оттолкнет меня? – Он поднес ее руку к губам. – Меня пугает лишь то, что ты подвергала себя такому риску. И обижает твое недоверие. Ты не сказала мне правды даже перед лицом угроз Джарвиса. Но моя любовь к тебе не стала меньше, Кэт. Такого никогда не произойдет.
Слеза выкатилась из уголка глаза и тихонько поползла по ее щеке.
– Я не заслуживаю такой любви, – прошептала она. – Такой преданности.
Он с нежностью, но невесело улыбнулся.
– В таком случае мне придется посвятить всю жизнь тому, чтобы убедить тебя в ней. Объявление о нашей помолвке появится в утренних газетах.
Тень пробежала по лицу женщины.
– Значит, тебе придется сделать это сегодня вечером.
– Сделать что?
– Рассказать обо всем твоему отцу.
ГЛАВА 43
Густой туман, который пришел ночью, принес с собой острый щекочущий запах ближних свежевспаханных полей и соленый воздух дальнего Северного моря. Зайдя к отцу на Гросвенор-сквер и узнав, что графа Гендона нет дома, Себастьян – одинокая целеустремленная фигура – пошел пешком по шумной Сент-Джеймс-стрит. Вечерняя улица на всей протяженности звенела цоканьем копыт, смехом мужчин в смокингах, прогуливающихся по аллеям соседнего парка или окликающих друг друга из проезжающих экипажей. Себастьян зашел в первый попавшийся на пути клуб, затем в следующий и так во все подряд, пока не отыскал отца мирно сидящим в библиотеке «Уайтс» – а раскрытая книга на одном колене, стакан бренди на столике.