Почему поют русалки
Шрифт:
Себастьян подошел к столику и стал разливать чай гостьям, которые до тех пор не обращали внимания на угощение.
– Не взыщите за этот непреднамеренный обман. В Гринвиче я опасался назвать свое настоящее имя, так как ваш супруг, покойный капитан, мог отказаться меня принять.
Лоб миссис Беллами исказился недоуменными морщинками.
– Но отчего же, ваша милость?
– Подозреваю, его могли предупредить, чтобы он не делал этого. – Себастьян протянул гостье чашку, – Прошу, ваш чай.
Женщина автоматически приняла чашку, но тут же отставила ее.
Себастьян обернулся к Франческе:
– А вы, мисс Беллами? Не откажите угоститься чаем с пирожными.
Девочка с недетской серьезностью ответила:
– Нет, благодарю, – и протянула ему кожаную книгу: – Мы принесли вам это.
– Что? – спросил Себастьян, не двигаясь.
Ему ответила миссис Беллами:
– Корабельный журнал. Журнал, который вели на „Гармонии“. В тот вечер, когда… когда мистер Беллами упал в реку, он провел несколько часов, оставаясь за столом после ужина и перечитывая этот журнал. Он довольно много выпил и, когда собрался выйти из дому, швырнул его в камин и развел огонь. Но пламя быстро потухло, и Франческа вытащила журнал.
Себастьян видел, как детские пальцы пробежали по обгорелым краям переплета.
– Вы прочли его? – спросил он вдову.
Она вспыхнула и отрицательно покачала головой. Слишком поздно Себастьян вспомнил о том, что рассказал ему Том в Гринвиче. Вторая жена капитана, молодая бразильянка, была неграмотна.
– Нет, – наконец призналась она. – Его прочитала Франческа.
Взгляд Себастьяна встретился с глазами девочки, и в них он увидел подтверждение тех подозрений, которые до сих пор старался подавить. Увидел даже больше.
– Ты прочла о том, что произошло после мятежа на „Гармонии“? – тихо спросил он.
– Я все прочла.
„Господи, что же это?“ – подумал он про себя, а вслух спросил:
– И тем не менее ты решила принести его мне?
Она кивнула, рот ее был так плотно сжат, что губы побелели.
– Ведь Адриан потому и умер, да? И все они потому умерли? Из-за того, что папа и другие взрослые сделали на корабле?
Как солжешь ребенку? И он сказал:
– Подозреваю, что да.
– Вы знаете, кто это сделал?
– Пока нет.
Она тихо положила книгу на стол и слегка подвинула к нему.
– Может, это вам поможет.
ГЛАВА 52
Весь субботний вечер граф Гендон провел в Карлтон-хаус, в беседах со своевольным принцем-регентом. Когда он оставил дворец и направлялся по Молл в сторону дома, с ним поравнялся чей-то нарядный фаэтон и с шиком остановился подле самых его ног.
– Могу просить вас на два слова, ваша милость? – раздался голос Кэт Болейн. – Проедемте вместе.
Гендон пристально посмотрел на женщину. На плечах ее была зеленая амазонка с пышными эполетами, голову украшала дерзкая соломенная шляпка, тоже зеленного цвета, со страусовым пером. Гендон не привык иметь дело с фаэтонами, его взгляд скользнул по нетерпеливо переступавшим лошадям и подсказал решение отклонить приглашение. Но тот факт, что эта женщина, очевидно, ждала его, вызвал проблеск надежды в груди графа. Может, ему удастся в конце концов разрушить намеченный Девлином брак.
Он сошел на обочину и сказал вопросительно:
– Вы приглашаете меня прокатиться в этом экипаже?
Она музыкально рассмеялась:
– Обещаю не перевернуть его, ваша милость. Джордж, – обратилась она к груму, сидевшему рядом, – выходите. Подождете меня здесь.
– Да, мэм.
Граф Гендон уселся на место, освобожденное грумом. Кэт собрала в руку вожжи, но прежде чем пустить лошадей, протянула ему фарфоровую миниатюру. Овальный портрет на ней изображал темноволосую женщину с сияющими зелеными глазами и улыбкой, которая похитила когда-то его сердце.
– Вам знакомо это лицо?
Пальцы Гендона так сильно сжали металлическую филигранную рамку, что костяшки их побелели. И он коротко бросил:
– Нет.
Она метнула на него косой взгляд.
– Вы говорите неправду, милорд. А правда, она ясно написана на вашем лице. Эту женщину звали Арабелла Ноланд, и она была вашей любовницей. Припоминаете?
– А что, если и так? Думаете, показав мне этот портрет, вы разжалобите меня и вырвете согласие на женитьбу моего сына на вас? Позвольте сказать вам, красавица, вы глубоко заблуждаетесь!
Она промолчала, все ее внимание было устремлено на то, чтобы править упряжкой в субботней толчее лондонских улиц.
– Откуда он у вас? – спросил он наконец.
– Мне его принесла сестра Арабеллы. Миссис Эмма Стоун.
– Та ужасная женщина… С чего она дала вам этот портрет?
– Миссис Стоун дала мне также и ваш собственный портрет.
Кэт достала вторую миниатюру, и после краткого раздумья сэр Гендон протянул к ней руку.
– Парный к первой миниатюре. Вы когда-то подарили оба портрета Арабелле, я думаю? Наверное, в качестве прощального дара той, от которой вы скрылись, когда она носила вашего ребенка?
– Нет, – хрипло сказал он. – На день рождения. А что, собственно, вам до того?
Он не понимал, куда ведет разговор молодая женщина, и быстрый взгляд, который она бросила на него, не сделал ситуацию понятнее.
– Но вы ведь знали, что она ожидает дитя от вас? Гендон пожевал губами, помедлил. Впрочем, к чему отрицать это обстоятельство?
– Вы доложили Девлину об этом?
– Нет. – Лошади повернули на Уайтхолл. – Так все-таки вы знали о предстоящем рождении ребенка?
– Знал. Именно по этой причине она меня и оставила.