Почёт ли – смерти приговор на Земле?
Шрифт:
Где зимует твой зверь – бытие,
Где ликуют протёртые тени,
Уязвляя свой месяц за толк,
По которому в счастье идём.
Берег стёрт и за илом – Москва
Нам приглядно посмотрит – вдали,
Что такие же гнут – корабли
Идеальное поле из города.
Над планетным восходит умом
Поколение смертной тоски,
Что ни день – обналичит тюрьму
И противные тени в виски.
Ты не хочешь им петь идеал,
Но за ночью стоишь, отродясь,
Чтобы
Как и сердце – над этим родясь.
В обналиченном доме твоём
Умирали сквозные дела,
То не против ты ждал – корабли
И дымила до солнца – пора
От наития встретить свой путь,
От усталой привычки – внутри,
Где не встало от солнца уютом
Межпланетное эхо – вдали.
Ты идёшь и от хохота в том
По московской аллее – строчит
Меркантильный манер за углом,
Он не думает, просто молчит,
Где остались твои корабли
В век забытые временем – в том
И потерянным космосом в нём
Ты пребудешь до этой зари.
Для неправды – развешан и прост
Твой усидчивый ветер – сквозь рост,
Он – наивным посмотрит в окно
Корабельным искусством за ту
Обозначенной маски – деталь,
Ей теперь в искромётной игре
Будет думать в тоске – идеально
И усваивать пользу – в себе.
Та неправда сложила костёр,
Он посмотрит и втянет свой вид,
От которого словом не спит -
Дух московской иллюзии мира.
Он затянут во тьме облаков,
Им не видят под срочные дни
Утопичность во тьме дураков
И наитие в подлости жизни.
То что было – не стало твоим,
А обратный расчёт по уму -
Та тоска в иллюзорном граните,
От которой ты светишь во тьму.
Век бежит по московской тропе,
Открывает свой времени край,
Но желают пройти в корабле
Утопичные свечи – во тьме.
Чтобы думать о том бытие
И строчить иллюзорные тени,
По которым гуляли в войне
Интересы – под тонкий намёк.
Та тоска – элегантная в нас
Нетипичная дама из мифа,
Всё обходит по городу шанс
И привычно раскрутит вуаль.
От неё удивляемся – вдаль,
Что же будет на моде – отлично
В этом веке тоски по любви
В преднамеренной ласке веков?
От неё не сбегают вдали
Утончённые всполохи мира
И плывут по тени корабли
В идеальный рассвет – предсказать,
Чтобы завтра он стал на тебе -
Удивлением в смертности мира
Обнимать – свой просторный полёт,
Проплывая в тоскливой игре.
Живо, но дорого
Обещанный на час – противник в рукаве
Идёт помучить шанс и гордую тоску,
Внутри его строфа и милые огни
Запустят в город снов – живую идиому.
Он жив и в слове сам, как дорогой уют,
Приличествует тут, не понимая нравов
Он шанс – интеллигент и тонкая игра,
В неё куют до позднего утра.
Свободный дух меж нас и масти приговор
Не хнычет, он погас от мозга для людей,
Но дух в притворный раз – не празднует одну
Морали связь и тьму, приличествуя глаз.
Поник сквозь мысль во мне – тлетворный идеал,
Был дорог сам и мне – он выручал вдвойне,
Когда искал войну и там в её глазах -
Был призраком за страх и меченый полёт.
Так видит идиот, что живо в смерти нам
Судьбы прямая драма и солнце во сто крат,
Вложившее печаль в особую примету,
То бытие из глаз, увенчанной звезды.
Почётом смотришь вдаль и в городе твоём
Противник на огне – не мучает, он ждёт,
Что сам в тлетворной мгле – забыл на этот раз,
Как жить ему, в том думая, что в сердце он погас?
Испил свою войну и вышел зверем – в том
Красивый, как модель и верный в свет звезды,
Но укоризна шлёт им – новый пересказ
Той мысли без тебя, где был немой рассказ.
Он вышит в рукаве над плахой городской,
А сон – его покой, что чудится сквозь тьму,
Бежать ли к одному, кто жив ещё сейчас
Или уйти ко дну – моральной топи завтра?
В философе сошлись – те тени близкой тьмы,
Они нашли следы, что выедены нам,
Как робкий слепок ран и толща от воды,
Где живы, будто сам – ты выманил мечты.
Собрав в один комок – испачканных надежд
Ты вышел в дорогом костюме из невежды,
Но посох был во тьме – искусством недалёк,
Он вылепил урок – живого чванства прежде,
Чем ты его сломал в природной былине
И робкой, словно шарм окутал здесь порой,
Где снова человек живой, уже едва,
Но дорого за два – тащить ему в покой
Ту участь между стен, ту властную игру,
Где живы были мы и памяти следы -
Вращались между нас, что форма бытия
Былого зверя в фарсе и жадности взаймы.