Почти цивилизованный Восток
Шрифт:
– Что произошло? – спросил Бертрам.
– Я всех предал, - Орвуд отвернулся. – Я… всех предал.
Он сделал вдох.
– Мы… ехали. Долго. Железной дороги еще не было. Да и сами по себе места… специфические. Нам не были рады, но… в какой-то момент мы оказались в орочьем поселении. Я помню, как очнулся. Горы… не сказать, чтобы высокие, но темные, черные почти. Небо. Звезды. Костер. Дикарь напротив. Огромный, как эти горы. И… и понимаешь, что вот он – их часть. И этой земли. А я так, пришлый. Он еще смотрит с насмешкой. И видит всего-то тебя, насквозь. С планами этими великими, которые на самом
– Вы…
– Я их убил. Тех, кого еще недавно называл братьями. Нет, сперва я хотел миром… мы же цивилизованные разумные люди. И мы можем договориться друг с другом. Так мне казалось. Я… я пытался рассказать о том, что чувствовал. Честно пытался. Про… племя… про то, что они – на своей земле, в своем доме. Это мы гости. И всегда ими были. Про то, что нельзя вот так. От заразы погибнут не только воины, но и женщины, и дети… я не хотел быть виновным в смерти детей, даже орочьих. На деле если, вживую, то от человеческих они мало отличаются.
Вот дерьмо.
И главное, поневоле начинаешь думать, что надо ли оно, такое знать? К чему чужие тайны, когда собственных девать некуда.
Но Чарли молчит. Снова. Кажется, молчание входит уже в привычку.
– Слово за слово… мне отвечали. Про план. Про дикарей. Про новый мир, который стоит малых жертв. Про то, что земля нужна, что без нее не будет этого нового прекрасного мира. А я… я все отчетливей понимал, что не может быть никакого прекрасного мира на чужих костях. Я же все-таки некромант. Такие вещи никогда не проходят даром. В какой-то момент спор затих. Я даже решил, что… меня услышали. Мне сказали, что все хорошо, что мы уходим. И что мою точку зрения нужно донести до всех. Что Братство решит, кто прав.
– Вы поверили?
– Я ведь цивилизованный человек. А цивилизованные люди верят другим цивилизованным людям.
Это, конечно, зря.
– Мы отошли от стойбища… сутки… сутки по жаре. Вода теплая. Еще пахла так, неприятно. Я, помнится, подумал, что протухла… перед тем, как отключиться. Когда очнулся… был один. В прериях. Ни коня, ни… ничего. Оружие и то забрали. Записку вот оставили, что я предатель. И приговорен. Что если мне так дороги дикари, то надеяться я могу лишь на их милость.
Он дернул шеей.
– Я должен был сдохнуть там, в прериях. Без лошади. Без воды… но они как-то забыли, что я все-таки некромант. А в прериях довольно много павших лошадей. Хотя… ехать на такой – сомнительное удовольствие.
– И ты…
– Впрочем, у мертвых лошадей есть одно преимущество. Они не знают усталости, - Орвуд сцепил руки, и суставы хрустнули. – Я их догнал.
Чарльз сделал себе пометку, что если случится ссориться с некромантом, то добивать надо сразу.
– Догнал и убил.
– Ты же…
– Некроманту не нужно оружие. Тем более, когда он зол… моя сила выплеснулась и… в общем, я потом дам тебе почитать кое-какие книги.
Орвуд покосился на Чарльза, но тот сделал вид, что не слышит.
– Заразу я уничтожил. Они не успели донести её… и знаешь, тот, кого я считал другом, он был очень удивлен. Оказывается, я должен был умереть от яда. В воде был. Лишал сил. Магических, физических… я должен был очнуться и лежать, сдыхая на палящем солнце, ни на что не способный. А я взыл и не умер… и я вспомнил того дикаря, который подал мне трубку. Он подал, я взял. И дым еще горький был. А дикарь сказал, что у меня есть выбор, что… выходит, и вправду был.
Он потер глаза.
– Когда я вернулся домой, то… оказалось, что братства больше нет. Дом, в котором располагался наш клуб, сгорел… пожар. То ли свеча опрокинулась, то ли уголек выскочил из камина. Артефакты оказались разряжены, да и… трое братьев задохнулись в дыму. Еще одного задавило рухнувшей крышей. Двое получили ожоги, от которых потом и скончались. Целители не помогли.
Чарльз повернулся к окну.
Туман почти истаял. И город просыпался. Там, за оградой, была своя жизнь. Звенел колокольчик на тележке молочника. Орал кот.
И снова грохотали колеса.
– Вы не поверили?
– Нет, конечно. Маги немалой силы и не справились с пожаром? Чтобы тот, кто управляется с огнем, как дышит, скончался от ожогов? А другой, способный, если не гору сдвинуть, то почти, не выбрался из горящего дома? Не удержал просевшую кровлю? Пожар был лишь предлогом, а я решил, что кто-то из нас, из тех, кто остался в живых, осознал то же, что и я. Что мы едва не стали причиной катастрофы. Что наши изыскания, наши стремления – скорее во вред. И мы сами, мы ничего по сути не знаем о людях, жизнь которых пытаемся улучшить. И вряд ли это возможно вовсе… если и да, то не таким путем. Нельзя постоянно внушать доброту или сочувствие. Я просто послал цветы. Соболезнования. И… сделал вид, что ничего-то и не было.
– И делал вид многие годы.
– Отнюдь, Берт. Я и вправду… занялся делом. Некромантия на многое способна. К примеру, создать зелье, которое остановит гниение плоти. И мне не помешает свежий взгляд. Когда я убивал заразу, ту, которую нашел у Мастера Целителя… это был по сути воздух с мельчайшими живыми существами, в нем заключенными. И эти существа… о них не так давно писали, были они открыты сотню лет тому, но открытие не сочли сколь бы то ни было интересным. Так вот, Брат Целитель весьма плотно их изучал. И пришел к выводу, что именно они во многом вызывают болезни. А узнав причину, можно отыскать лекарство. Если бы он приложил усилия к этому, он бы достиг многого… я же, уничтожив созданных им существ, понял, что так же могу уничтожить и любых иных. Но проблема в том, что… в воздухе и воде ладно, как и в земле, правда, земля вбирает мою силу и становится мертвой. А вот в живом человеке мне сложно отделить одну жизнь от другой. Я пытался создать яд, который бы действовал избирательно. И даже вышло, но…
– Не то, чего хотелось?
– Не совсем. Яд действует на мельчайших существ, однако мыши, на которых я пробовал действие яда, тоже погибают. Не сразу и не от яда, тот довольно быстро выводится из тел. Пока не могу разобраться, в чем причина… не суть важно. Со временем пойму. Возможно, или яд слишком силен и вредит уже телу, или наоборот, слаб и убивает не всех…
Он перевел взгляд на Чарльза.
– Не так давно я получил одно… весьма занимательное послание, в котором мне напомнили о прошлом. Далеко не все, что мы делали, было законно. Так вот… меня предупреждали, что излишнее любопытство в некоторых вопросах может привести к… не самым приятным для меня последствиям.