Почти леди
Шрифт:
Что это было за тело! Огромное, мускулистое, сильное…
Прижавшись щекой к груди Донована, Уиллоу выдохнула:
– Брэнд… – И не договорила, потому что он впился поцелуем в ее уста.
Его влажный язык настойчиво раздвигал ее губы, и в какой-то момент Уиллоу показалось, что она вот-вот лишится чувств. С каждой секундой ее все глубже затягивало в водоворот острейших и прежде не знакомых ей ощущений. Она по-прежнему чувствовала себя совершенно беспомощной и лишь издавала глухие стоны.
Наконец Брэнд, чуть отстранившись, приподнял ладонями ее груди. Большие
– Брэнд… – снова выдохнула Уиллоу, но не смогла больше вымолвить ни слова.
Горячие губы Брэнда уже целовали ее груди, а его сильные, не знающие покоя руки поглаживали бедра. Уиллоу вдруг почувствовала, что еще немного – и она не выдержит этих ласк.
Тут Брэнд снова отстранился, и теперь его ладони поглаживали низ ее живота; пальцы прикасались к жестким курчавым волоскам и постепенно приближались к сокровенному источнику желания…
И вдруг из груди Уиллоу вырвался хриплый стон, все ее тело напряглось, и Брэнд почувствовал, как гулко забилось ее сердце, почувствовал, как она трепещет при каждом его прикосновении. Никогда прежде не приходилось ему иметь дело с женщиной, столь быстро воспламенявшейся. Исходившая от нее энергия напоминала бурный поток, сметающий все на своем пути. Брэнд закусил губу, он чувствовал, что уже не в силах сдерживаться.
«А вдруг она невинна? – промелькнула вдруг мысль в сознании. – Значит, потребуется осторожность. Надо сделать так, чтобы не причинить ей боль».
Уиллоу же, полностью подчинившись первобытному инстинкту, извивалась в его объятиях.
– Тихо, – прошептал Брэнд и погладил ее по волосам. – Все будет хорошо. Бояться нечего. Обещаю.
Уиллоу в ответ обвила руками его шею и привлекла к себе. В следующее мгновение их губы слились в жарком поцелуе.
Брэнд со стоном вошел в нее и на несколько секунд замер. Потом начал двигаться – сначала медленно и осторожно, чтобы Уиллоу привыкла к ритму любовного танца, затем – все смелее и смелее. И с каждым движением он все глубже в нее погружался. Уиллоу закрыла глаза и впилась ногтями в его плечи. Обхватив ногами бедра Брэнда, она слилась с ним воедино.
Он вновь покрывал поцелуями ее лицо, и покусывал мочки ушей, и проводил языком по жемчужному ряду зубов… И с каждым мгновением его движения все ускорялись…
В какой-то момент Брэнд вдруг почувствовал, что Уиллоу затихла, словно у нее перехватило дыхание. Но несколько секунд спустя она снова застонала и еще крепче к нему прижалась.
Однако теперь Брэнд не торопился. Он хотел, чтобы Уиллоу испытала всю полноту наслаждения, и едва сдерживал себя. Страсть, пробудившаяся в этой женщине, ошеломила его.
Уиллоу же вновь вонзила ногти в плечи Брэнда. Ее глаза смотрели на него с мольбой.
– Пожалуйста, быстрее, – простонала она, – быстрее…
Брэнд шумно выдохнул. И тотчас же крепко обнял Уиллоу и, впившись губами в ее уста, снова ускорил ритм. Уиллоу застонала, потом вдруг вскрикнула и затихла… И Брэнд затих почти в то же мгновение – они одновременно достигли вершин блаженства.
Брэнд лежал обессиленный, умиротворенно закрыв глаза. Они все еще были единым целым, и, похоже, Уиллоу это доставляло удовольствие. Она уткнулась лицом в шею Брэнда и крепко прижалась к нему.
И вдруг внезапная мысль поразила Брэнда…
Как удивительно смело вела себя в постели эта женщина! Конечно же, Уиллоу – опытная любовница, искушенная в любовных играх. Как легко он овладел ею! И как умело она предавалась безумию страсти!
Брэнд помотал головой – будто пытался отогнать неприятные мысли. В сторону подозрения! Конечно, Уиллоу не развратница. Да, она обладает острым умом, у нее дерзкий язычок, и она сыплет остротами, словно праздничным конфетти. Но Уиллоу – порядочная женщина. А в бордель отправилась, выполняя задание агентства. Она вовсе не из тех падших женщин… Ей пришлось пойти на это ради дела.
Брэнд внезапно нахмурился. Он снова вспомнил, как пылко предавалась Уиллоу любовной игре, как удивительно быстро вспыхнула…
Что ж, разумеется, ее нельзя назвать невинной девушкой, но все же…
Брэнду никогда не приходилось лишать девушек невинности. Более того, он боялся девственниц как чумы. Но с другой стороны, он никогда не ложился в постель с коварными и страстными агентами из службы Пинкертона. Да, конечно, в ее жизни было немало мужчин. Сколько – не имеет значения. Сама мысль о прежних любовниках Уиллоу Хейстингз почему-то казалась неприятной.
Брэнд отодвинулся на самый край кровати и вскочил на ноги. Стараясь не смотреть на постель, собрал свою одежду и начал одеваться.
Кажется, Уиллоу тоже облачилась в халат – по крайней мере Брэнд, услышал легкое шуршание шелка. «Что ж, прекрасно, – подумал он. – Не хватало еще снова увидеть ее обнаженной, изнывающей от любовного жара».
Брэнд не спеша привел себя в порядок. На мгновение закрыл глаза, пытаясь взять себя в руки. Наконец повернулся и посмотрел на Уиллоу.
Она сидела, прислонившись к спинке кровати, и на ней был шелковый кроваво-красный халат. Глаза же ее… О Господи, они по-прежнему пылали страстью, будто между ними еще ничего не произошло. Хотя нет… Пламя, бушевавшее в огромных глазах-аметистах, скорее походило на пламя гнева. Ярость и бешенство – вот что было в ее глазах.
Да, он, Брэнд Донован, только что соблазнил эту женщину, обольстил, затащил в постель. Насытился ее телом, отбросил, словно ненужную безделушку, – и только после этого почувствовал истинное удовлетворение.
Какая мерзость! Брэнд чувствовал себя свиньей, только что вылезшей из грязной лужи.
Да, любовные связи мисс Хейстингз… да и вообще прошлое этой женщины – он никак не мог одобрить подобное. Однако то, что сейчас произошло между ними, – это было просто омерзительно.
Брэнд раскрыл рот, собираясь извиниться. И не нашел слов… Да и за что просить прощения у Уиллоу? За то, что лег с ней в постель? Или за то, что у нее были любовники? Может, он виноват, потому что струсил и докинул ложе любви, словно место преступления? Или он повинен в том, что посмел совместить деловые отношения с любовными?