Почти не придуманные истории

Зелепукин Алексей

– Вам виднее, магистр. – Жрица света, отряхнув кадило от пепла, зажгла новую порцию ладана.

* * *

Серафим уснул, но сон не принес покоя. И снова до боли знакомая квартира в родительском доме, та, старая, еще до ремонта, обои те родные, обшарпанные и обветшалые, но они помнили его маленьким. Старый светильник дневного света над металлической дверью. Зеркало в самодельной прихожей и телефон старенький – еще с диском. Все, как было когда-то.

Тяжелый удар в дверь известил о ее приходе. Но страха перед ней уже не было. Она забрала слишком много хорошего у него. Ярость накатила

волной. Дикая, беспощадная, она наполнила тело и ускорила движение. Слизь снова искала брешь, но он уже не пытался заблокировать отверстие. Серафим крушил ее старым отцовским молотом, слизь стекленела и рассыпалась в куски. Она отступила. Старый кузнечный молот не такой тяжелый, как кувалда, с длинным бойком и кайлом с обратной стороны. Она отступила, но тут же раздался звон битого стекла в маленькой спальне. Пара шагов, и они встретились лицом к лицу. Липкая, зеленовато-бурая масса, воплощение горя и страдания, ввалилась в комнату. Человек поднял молот. Тварь метнула к нему свои липкие бесформенные щупальца-отростки. Серафим подался назад, встречая удар на рукоять, и локтем щелкнул по выключателю. Свет старенькой люстры залил комнату, но это был не просто свет. Это был тот живой, обволакивающий и неслепящий свет. Он коснулся руки, и сердце наполнилось благодатью. Ее не описать но, наверное, именно это чувствуешь в раю. Благодать и спокойствие.

– Ты готов, – голос принадлежал свету.

– Кто ты? И кто тогда я?..

– Ты мой Серафим, светоч, разгоняющий тьму. Выполни предначертанное тебе, докажи, что достоин, и я верну тебя обратно. И не бойся. Я всегда буду рядом.

Свет погас, забрав с собой чудовище из детских кошмаров. Березкин стоял один посреди маленькой комнаты в родительском доме с молотом в руках. Надо было просыпаться.

* * *

Воительницы Ордена под предводительством сержанта взяли периметр импровизированного лазарета под охрану.

Высокие голубоглазые северянки, они прибыли на войну под руководством принцессы Северных княжеств Анаси Светоносной. Посвящение в ранг валькирий требовало участия в реальных боях. Все они были добровольцами. Смерть в бою страшила меньше, чем доля обычных женщин в северных деревнях. А статус воительницы позволял девушкам более никогда не работать. Что поделать, убивать легче, чем пахать, сеять и растить детей. Единственный минус – быть убитым в бою, легко нивелировался богатством и роскошью, в которых жили воительницы.

Практически перед рассветом, детекторы магии изменили цвет с нейтрально-белого на ярко-фиолетовый и замерцали, выдавая присутствие исчадия высшего ранга. Сержант Ордена подняла тревогу. Мракоборцы, обнажив оружие, устремились прочесывать госпиталь. Архимаг прибыл почти сразу, на ходу запахивая полы шелковой мантии четырех стихий. Сквозь складки мантии блеснул кольцами кольчуги митрил. Сержант подняла палаш.

– Плохо дело, Излучение слишком сильное. Этоили могущественный демон, а может, группа исчадий помладше.

– У нас десяток проверенных боем мракоборцев, – в нежном голосе сержанта звучали неподдельная гордость и бравада.

– С демоном такого ранга они вряд ли сталкивались.

– Все бывает впервые.

– К сожалению, иногда первый и последний – это один и тот же случай. Пошли.

Архимаг первым делом решил проверить палату сира Апраксиса. На подходе они услышали характерный шепот и странный свист, в завершение которого что-то тяжелое попадало на пол. Сержант выбила дверь ногой, а 4ех зажег огненную сферу. Но палата была пуста. Лишь три меченосца Ордена лежали на полу со страшными кровоточащими ранами. Маг склонился над ближайшим воином.

– Убили молниеносно. Как скот на бойне. Кто бы это мог быть-то?

– Чех, это суккуб. – Маг обернулся к сержанту.

– С чего ты взяла?

– Воняет сандалом, а эти видели демона, но даже оружие из ножен не достали. Хотя она пришла не за ними.

– Гламур мог наложить любой.

– Улыбка на лице и бугры из штанов топорщатся. Это суккуб. Я сталкивалась с ними, видела, что они творят, знаю, как они утоляют голод.

– К Апраксису бегом, его перенесли во внутренний дворик на свежий воздух, и будь осторожна, а я проверю левое крыло госпиталя.

Шум боя донесся из лаборатории Светлены. Чех бросился туда. На полу небольшой комнаты, заваленной стеллажами с пробирками и толстыми магическими книгами, истекали кровью два мечника Ордена. Они были обречены. Алая кровь пульсирующим фонтаном била из их ран. Молодая северянка, укрывшись щитом, отбивала выпады исчадия. Чары суккуба не действовали на женщин, и воительница успешно отбивала атаки демона. Светлена поймала суккуба в силки. Но ее хвост все еще представлял смертельную опасность. Сержио отпрянул от хвоста, просвистевшего в опасной близости от его шеи, и почти рефлекторно пальнул в суккуба дыханием севера, заморозив даже лаву в жилах исчадия.

– Магистр, я хотела допросить ее.

– Бесполезно, демоны не выдают имени призвавшего. Вы зря рисковали, Светлена. Хотя это и так ясно, этот демон призван открывшим портал Темным чародеем.

– Если бы. Заклятие обрыва связи возвращает любого, призванного в его обитель. Это первое, чему учат экзорцистов.

– Упустил из виду, мне не часто приходилось изгонять демонов. Значит, она сумела пройти сквозь разрыв?

– Теперь мы этого не узнаем.

– Но что привело ее сюда?

– Кровь на доспехах Апраксиса или скверна. Я забрала наплечник и простыню с остатками скверны. Хотела понять, какой магией ее вытянули.

–Да, чистая скверна – большая редкость. Но высшие демоны, протиснувшиеся в разрыв, это беда.

– Она не одна?

– Возможно, сияние слишком интенсивное, а солдаты в его палате тоже убиты.

4ех повернулся к едва отдышавшейся валькирии:

–Никого не пускай сюда.

– Будет исполнено.

Два мага выбежали в коридор.

* * *

Утро в Телерии было свежим и прохладным. Где-то невдалеке пели жаворонки. Ярко-голубое небо с белым зефиром небольших облаков обещало чудесный летний день. Серафим приподнялся на локте. Простой дубовый стол с матрасом из сена стал его кроватью. Рубаха грубая, но холст добротный. На левом плече зияла гигантская рваная дыра, сквозь которую виднелся уродливый шрам. Серафим повел плечом: боли не было. Мужчина сел.

– Твою мать, это все сон… Надо проснуться.

– А ты ущипни себя, а еще лучше самоубейся.