Почувствуй мой Ад
Шрифт:
Я тогда отскочила от него и была безумно зла, ведь после его прикосновения, метка стала пульсировать. Он нашёл меня.
Он говорил, что разрушит всё, в том числе и меня, но был не прав, когда оказалось, что это была я.
Ты видел её красоту, но не видел, что скрывалось под ней.
Возможно, я — создана разрушать? Ни это ли моё призвание? Разрушать жизни.
— Зои, давай, ты сможешь, — прошептал Стайлз, всячески отвлекая меня.
— Тебе нравится нарываться? — зарычала я, толкая его к стене, а сама побежала на выходе из комнаты.
— Вообще-то
— Беги отсюда или моя волчья натура разорвёт тебя на куски!
Я знала, что этот парень так легко не отстанет от меня и мне не хотелось ему вредить, но как тут не заедешь по этой наглой и вредной морде? Хотя да, он прав, мной движет мой волк. Но от этого не легче, потому что мне хочется кого-нибудь убить.
Но разве это плохо?
Да.
Подбежав к двери, я распахнула её, и мне даже показалось, что я могла вырвать её с петель. Я выбежала из дома, направляясь чёрт знает куда, надеясь на свои инстинкты. Которым, кстати, лучше сейчас не доверять.
Не-на-ви-жу.
В полнолуние всё сильнее и быстрее: скорость, сила, реакция, злость… Поэтому мне не составило труда добежать до какого-то места очень быстро. Но затем я поняла, где была.
То озеро. То злосчастное озеро, которое надо будет осушить и не оставить тут ни капли.
Почему я всё время прихожу сюда? Ах да, моя натура русалки себя привела.
Единственное (ладно, не очень-то и единственное), что я не понимаю, почему то волк, то русалка доминируют в полнолуние по очереди? Неужели нельзя договориться между собой, решить и обсудить всё, а мне оставить в покое?
Ладно, несу бред, просто что-то слишком много мыслей.
Сделаю вид, что у меня нет раздвоения личности, и иногда я не разговариваю сама с собой.
Я не схожу с ума, это всё грёбаное полнолуние!
От злости я влепила кулаком первому попавшемуся дереву и, не смотря на жгучую боль, рванула к озеру.
О мой Бог, за что?
Благодаря моему супер слуху, я услышала звук тормозящей машины, а затем бросилась в воду, ныряя.
Внезапно меня настигло расслабление, и я увидела свой красивый рыбий хвост. Он был голубоватого оттенка с переливом на светло-фиолетовый.
Не знаю, сколько времени я провела в воде, но я наслаждалась этим, плавая по различным местам. Кажется, в последний раз здесь было не так глубоко?
Посмотрев вверх, я увидела, что кто-то нырнул тоже, и возле меня образовалась какая-то девушка, которая схватила меня за локоть и потащила вверх. Времени сопротивляться у меня не было, поэтому, когда мы вынырнули, я увидела Малию.
Злость мгновенно пробрала меня, и я зарычала на неё, показывая свои зубы и когти.
— Зои! — закричала девушка, начиная трясти меня за плечи.
Мы были уже на берегу.
Моё сердцебиение ускорилось, а горло словно сжалось, так как я никак не могла сделать глоток воздуха. В голове начало кружиться, и я почувствовала,
— Зои?
Все звуки были словно отдалены от меня за какой-то стеной, и я не заметила, как крепко сжала чью-то руку, выпуская когти.
— Зои! Мне больно, Зои!
Всё было словно в тумане, и я всё ещё никак не могла выровнять дыхание. Я замерла, но потом дёрнулась вперёд, совсем не различая и не понимаю, что делаю.
Неадекватная.
— Зои! — слышу громкий рык своего Альфы и замираю на месте, чувствуя тёплые руки на своих щеках.
— Зои, расслабься, сосредоточься на моём голосе, — хрипло шепчет мне Стайлз, а я прикрываю глаза, чувствуя тёплое дыхание на своём лице. — Всё хорошо, ты в порядке, Зои. Дыши.
Пытаюсь делать глубокие вдохи и выдохи, а перед глазами проносятся картинки пожара, из которого всего несколько часов назад меня вытащили еле живой.
— Смотри, Зои, что у меня есть, — говорит мне Стилински, подавая мне какой-то брелок с его ключами. Рассматриваю его и вижу какую-то каракулю и невольно улыбаюсь от её глупости. — Я нарисовал его на этом брелоке ещё в детстве. Мама привезла мне его из Франции, и он был чертовски дорог, а я так его испортил. Но, знаешь, это стало самой дорогой вещью, оставшейся мне от матери. У тебя есть что-нибудь, что напоминает тебе про отца? Когда он ещё не был придурком?
Незамысловато кивая, и сосредотачиваю взгляд на лице парня, “бегая” взглядом по нему.
— Что это? Расскажи мне? Что это значит?
Уже не замечаю, что дыхание постепенно приходит в норму и голова не кружится.
— Э-это медведь… плюшевый медведь Микки. Он подарил мне его на пятнадцатилетие. Я до сих пор его храню в память о счастливом детстве.
— Он с тобой, в Бэкон Хиллс? Как много он значит для тебя?
— Он… значит многое… и да, он со мной. Иногда, когда мне снились кошмары, я затаскивала его к себе в кровать и обнимала. Я сразу засыпала. Знаешь, он, — улыбаюсь, вспоминая об игрушке, — он такой огромный и мягкий. Он напоминает мне о том времени, когда единственной моей проблемой была двойка по алгебре, — смеюсь, чувствуя себя невероятно глупой. — Чёрт, паническая атака, серьёзно?
Смеюсь, что есть силы. Но это похоже на истерический смех и не замечаю, как нахожусь в объятиях Стайлза.
— Ты ещё не успела исцелиться после пожара. Это нормально, что ты испытала стресс. У меня раньше часто были такие штуки.
— А сейчас? — смотрю ему в глаза и провожу по засохшим губам языком, не отрывая взгляда от карамельных глаз парня.
— Сейчас их нет.
Слышу чей-то рык и оборачиваюсь, отскакивая от Стайлза. Малия что-то шепчет, держась за живот. Сначала она смотрит на Скотта, а потом на меня. Вижу, как кровь капает на землю, а затем чувствую запах. Смотрю на свои руки и прихожу в шок, от того, что кровь была и на моих руках. Но потом до меня доходит…