Под акацией Запада

Жак Кристиан

Богатая финикийка жила одновременно и в раю и в аду. В раю, потому что любовник удовлетворял ее в любое время дня и ночи с неистощимой энергией и страстностью, заставлявшими ее стонать от удовольствия. В аду, потому что боялась его побоев. Она, которая до этого вела свободную жизнь, стала рабыней, покорной и запуганной.

Сотня гостей Танит и Урхи-Тешшуба не могли отвести глаз от трех молодых танцовщиц. Их круглые, упругие груди и длинные стройные ноги возбуждали самых пресыщенных. Но эти прелестные

артистки являлись неприкосновенными. Как только закончится выступление, они исчезнут, ни с кем не заговорив. И нужно будет ждать следующего представления на каком-нибудь роскошном пире, подобном этому, чтобы снова увидеть столь великолепное зрелище.

Урхи-Тешшуб отошел от жены, разговаривавшей с двумя деловыми людьми, готовыми подписать любой договор, лишь бы не пропустить ни одного танцевального па артисток. Хетт взял виноградную гроздь и сел на подушки у колонны, разрисованной оригинальным орнаментом. С другой стороны сел Райя. Не глядя друг на друга, они могли тихо разговаривать, пока играли музыканты.

— Есть что-нибудь срочное, Райя?

— Я поспорил для предлога с одним старым придворным на две мои самые красивые вазы. Дворец в волнении из-за невероятных слухов. Уже два дня я пытаюсь получить им подтверждение. Дело мне кажется серьезным.

— О чем идет речь?

— Для укрепления мира император Хаттусили требует, чтобы Рамзес женился на его дочери.

— Ну и что же в этом такого?

— Нет, нет, Хаттусили хочет, чтобы она стала Великой Супругой Фараона.

— Хеттка — царица Египта?

— Именно.

— Немыслимо!

— Рамзес якобы отказался развестись с Красавицей Изэт и уступить требованиям Хаттусили.

— Иначе говоря…

— Да, господин, это война!

— Но она помешает нашим планам.

— Об этом рано говорить. По-моему, лучше ничего не менять, пока мы не будем уверены. Аша, по слухам, находится в Хаттусе, он ведет переговоры с императором. Там у меня осталось много друзей, и скоро мы узнаем о ходе событий. Но это не все… Я хотел бы, чтобы вы встретились с одним интересным человеком.

— Где он?

— Спрятался в саду. Мы могли бы…

— Приведи его в мою спальню и ждите меня там. Пройдя за виноградником, войдите в дом через кладовую для белья. Как только закончится пир, я приду.

Когда ушли все гости, Танит повисла на шее у Урхи-Тешшуба. В ней пылал огонь, погасить который мог только ее возлюбленный. Почти нежно он увлек ее в спальню, любовное гнездышко, обставленное изысканной мебелью, искусно составленными букетами и курильницами для благовоний. Перед тем как переступить порог, Танит сорвала с себя платье.

Урхи-Тешшуб толкнул ее в комнату.

Танит подумала о новой игре, затеянной возлюбленным, но застыла, увидев Райя, сирийского купца, рядом со странным человеком с вьющимися волосами, квадратным лицом и черными глазами, в которых светились жестокость и безумие.

— Кто… Кто вы? — спросила она.

— Друзья, — ответил Урхи-Тешшуб.

Испуганная Танит схватила льняную простыню, чтобы прикрыть ею свои роскошные формы. Озадаченный Райя не понимал, для чего хетт привел финикийку на эту встречу. Незнакомец с жестоким взглядом оставался неподвижным.

— Я хочу, чтобы Танит услышала все, что будет здесь сказано, — заявил Урхи-Тешшуб, — она станет нашей сообщницей и союзницей. Отныне ее состояние послужит нашему делу. Если же она предаст нас, то будет уничтожена. Согласен?

Незнакомец утвердительно кивнул, Райя сделал то же самое.

— Видишь, моя дорогая, у тебя не будет возможности ускользнуть от нас троих или от тех, кто нам повинуется. Я ясно выразился?

— Да… О, да!

— Ты обещаешь нам подчиняться?

— Даю слово, Урхи-Тешшуб!

— Ты об этом не пожалеешь.

Правой рукой хетт прикоснулся к груди своей супруги. Страх, охвативший Танит, тут же исчез.

Хетт повернулся к Райя:

— Представь мне твоего гостя.

Успокоившийся сирийский купец медленно заговорил:

— Нам повезло, очень повезло… Осведомителями на территории Египта руководил ливийский маг по имени Офир. Он очень навредил царской семье. Люди Серраманна выследили его, и Офир был предан суду и казнен. Это тяжелая потеря для нас. Но некто решил продолжить дело Офира и отомстить за него: его брат Малфи.

Урхи-Тешшуб смерил ливийца взглядом с ног до головы.

— Похвальное решение… Но как он рассчитывает это сделать?

— Малфи — вождь самого воинственного племени Ливии. Единственный смысл его жизни — это сокрушить Египет.

— Он согласится беспрекословно мне повиноваться?

— Он станет повиноваться вам при условии, что вы уничтожите Рамзеса и Египет.

— Решение принято. Ты станешь посредником между мной и нашим ливийским союзником. Пусть его люди будут готовы к действию.

— Малфи сумеет быть терпеливым, господин. Уже столько лет Ливия надеется смыть кровью бесчестие, нанесенное Фараоном.

— Пусть он ждет моих указаний.

Ливиец удалился, не произнеся ни одного слова.

Глава 13

Хотя солнце уже давно взошло, во дворце Пи-Рамзеса царила тишина. Придворные и слуги передвигались по коридорам, словно тени, стараясь не производить шума.

Гнев Рамзеса ужаснул всех обитателей дворца. Старые слуги, знавшие Фараона с молодых лет, никогда не видели его в таком волнении; сила Сета проявилась с неистовством грозы, ошеломившей свои жертвы.