Под акацией Запада
Шрифт:
Когда Рамзес возглавит армию, чтобы идти на север, уверенность в победе воспламенит сердца его воинов.
Хаттусили ошибся, отказавшись от мира. Египет не только примет вызов, но еще и возьмет инициативу в свои руки, чтобы застать врасплох анатолийских варваров. На этот раз Рамзес захватит крепость Кадеш.
Однако непривычная тревога сжимала сердце царя, как если бы он был не уверен в своих действиях. Поскольку больше не было Нефертари, чтобы осветить его путь советом, Фараон решил обратиться за помощью к богу.
Рамзес
Когда царь поднимался по сходням, Красавица Изэт спросила у него:
— Можно мне поехать с тобой?
— Нет, мне нужно побыть одному.
— Есть новости от Аша?
— Он скоро вернется.
— Ты знаешь мои чувства, Ваше Величество, прикажи, и я повинуюсь. Счастье Египта важнее моего.
— Я признателен тебе, Изэт, но это счастье исчезнет, если Египет склонит голову перед несправедливостью.
5
Город Кхеменху, «город восьми (богов-созидателей)», был назван греками Гермополисом, «город Гермеса», Гермес — это греческое имя Тота. Современный Яшмунейн.
Белый парус удалился к югу.
На краю пустыни, рядом с некрополем, где были похоронены верховные жрецы бога Тота, росла огромная пальма дум, самая высокая в округе. Согласно легенде, Тот, сердце божественного света и хозяин священного языка, являлся здесь своим приверженцам, хранившим уста от ненужных слов. Рамзес знал, что бог писцов был прохладным источником для молчаливых, источником, остававшимся за семью печатями для болтунов. Поэтому царь один день и одну ночь медитировал у подножия пальмы, чтобы усмирить бурные волны своих мыслей.
На заре громкий крик приветствовал восходящую зарю.
В трех метрах от Рамзеса стоял огромный павиан, Фараон выдержал его взгляд.
— Укажи мне дорогу, Тот, который знает тайны неба и земли. Ты открыл Закон богам и людям, ты сформировал слова могущества. Подскажи мне правильный путь, Тот, который спасет Египет.
Павиан встал на задние лапы, подняв передние к солнцу в знак поклонения. Царь повторил его жест, так как он мог смотреть на солнечный диск, не прикрывая глаз.
Голос Тота исходил отовсюду: с неба, из пальмы и из горла павиана, и Фараон принял его в свое сердце.
Глава 17
Дождь шел уже много дней, и туман мешал продвижению обоза главы египетской дипломатии. Аша был доволен ослами, которые, несмотря на большой груз, продвигались вперед уверенным шагом, не чувствуя непогоды. Египет видел в них одно из воплощений бога Сета с неисчерпаемой силой; без ослов не было бы процветания.
Аша торопился покинуть Северную Сирию, пройти через Финикию и достичь египетских провинций.
Ответственным за охрану обоза был воин, ранее служивший во вспомогательной армии, пришедшей на помощь Рамзесу, когда он в одиночку сражался с хеттами у Кадеша. Он хорошо знал Аша и уважал его. Подвиги Аша как дипломата и его знание местности еще больше усиливали уважение. Верховного сановника знали также как любезного человека и блестящего собеседника, но с самого отъезда он был печальным и мрачным.
Во время привала в овчарне, где животные и люди грелись вместе, воин сел рядом с Аша:
— Вы не заболели?
— Устал, не более того.
— Плохие новости, да?
— Они могли быть и лучше, но все равно, пока правит Рамзес, ситуация никогда не останется безнадежной.
— Я хорошо знаю хеттов: это жестокие завоеватели. Несколько лет перемирия сделали их еще более мстительными.
— Вы ошибаетесь. Мирный договор, возможно, будет нарушен из-за женщины. Правда, она отличается от всех других, потому что речь идет о Великой Супруге Фараона. Рамзес прав: нельзя уступать, когда под угрозой находятся основные ценности цивилизации.
— И это речь дипломата!
— Приближается старость. Я пообещал себе, что откажусь от должности, как только путешествия покажутся мне утомительными и неинтересными. Этот день наступил.
— Царь не согласится расстаться с вами.
— Я такой же упрямый, как он, и попытаюсь добиться успеха в этих переговорах. Найти мне замену будет легче, чем он думает. Среди «царских сыновей» есть прирожденные дипломаты, они превосходно послужат Египту. В нашем деле, когда гаснет любопытство, нужно уметь остановиться. Внешний мир меня больше не интересует, у меня нет иного желания, чем сидеть в тени пальм и смотреть, как течет Нил.
— Может, это временная усталость?
— Переговоры и просто болтовня меня больше не привлекают. Мое решение бесповоротно.
— У меня это тоже последнее путешествие. Наконец-то грядет отдых!
— Где вы живете?
— В деревне, недалеко от Карнака. У меня очень старая мать, и я буду счастлив помочь ей прожить спокойную старость.
— Вы женаты?
— У меня не было на это времени.
— У меня тоже, — задумчиво сказал Аша.
— Вы еще молоды.
— Я предпочитаю подождать, пока преклонный возраст погасит мое влечение к женщинам. А до тех пор буду мужественно переносить эту слабость. Надеюсь, что суд великих богов простит мне ее.
Воин разжег костер из сухих веток.
— У нас есть превосходное сушеное мясо и приличное вино.
— Я ограничусь чашей вина.
— Вы потеряли аппетит?
— Да, аппетит покинул меня. Быть может, это преддверие мудрости?
Дождь, наконец, прекратился.