Под глифом "Бесконечность"
Шрифт:
— Сколько? — хрипло спросил Вик, опасаясь услышать ответ. К какой цифре он готов? И готов ли вообще? Что знает точно, а что боится узнать?
— Триста пятьдесят, возможно, может, меньше.
— Тебе ведь не нужен администратор памяти? — Вик поёжился. — Почему?
— Тебе, правда, интересно?
— Да.
— Века два назад случился массовый психоз среди таких как мы. Помнишь, наверное. Эхо тебя наверняка достаёт. Хотя бы в кошмарах.
— Наверное.
— Нас было семнадцать. В контрольной группе Вектор, — глухо пробубнила Тори куда-то в бок. — были ещё две группы, но я про них ничего не знаю. Поговаривали всё от препарата, который нам давали для подавления иммунной системы. Крышу тогда сорвало конкретно. Особенно некоторым. Кто-то просто выходил на улицы и начинал массовое истребление. Кто-то выбрасывался из окон. Потом то, что упало собирали и отправляли обратно в лаборатории. А тех, что на улицах угомонили травмирующими зарядами. Тебя тогда по частям собрали. Ты не помнишь. Правительству едва удалось замять тот инцидент. Все упоминания о нём стёрты или засекречены.
— Значит, мы там тоже были? — Вик почувствовал, как остывают пальцы, наливаются пустотой.
— Были, — Тори подняла голову. — Так мы замёрзнем. Надо что-то делать. Вставай! Я обещала тебе спортзал?
— Здесь? — Вик сморщился.
— Давай! Иначе начнутся критические повреждения.
Пришлось вставать. Тори попрыгала на месте, ткнула пальцем в темноту.
— Там метров триста свободного поля. Бежишь, а потом обратно.
— Я тебя сделаю, — ухмыльнулся Вик.
— Неа, — Тори сорвалась с места. Пришлось догонять. Состязания в кромешной темноте выглядели не так зрелищно, но хотя бы добавили тепла. Тори хрипло дышала рядом. Спустя время оба вернулись под аварийный фонарь.
— Ну, и… — Тори отдышалась, — они приняли решение запустить проект «Шершень». Всей контрольной группе, из тех, что остались в живых, были введены чипы и внедрены в сознание корректирующие поведение фонемы. Оставшихся поделили на подгруппы по два-три человека. «Бета» и «Гамма» вменили в обязанность обнулять память каждое столетие. Ну, примерно столько живёт человек, так ведь? Чтобы не перегружать мозг. Типо перезагрузка.
— А ты? — Вик опёрся руками в колени. Стало теплее, но ненадолго.
Тори постучала по виску пальцем.
— Всё здесь.
— У тебя имплант?
— Даже два. Сегмент долговременной памяти полностью модернизирован.
— Я знал, что с тобой что-то не то, — Вик сплюнул на пол пыль, набившуюся в рот.
— А с тобой? То? — рассмеялась Тори и встала в стойку, — давай, растрясём твою жирную задницу.
— Шутишь? — Вик распрямил спину.
— Давай-давай! — Тори сделал пару ударов в воздух.
— И как тебе? — Вик заблокировал один удар, второй, — всё помнить?
— Уже всё равно, — Тори сделала обманное движение правой, и больно ударила в висок. В затылке надулся и лопнул огромный воздушный пузырь, расплескав боль по всему черепу. Вик не удержался на ногах и упал на зад.
— Что? — услышал он насмешливо сквозь звон в ушах. — Тяжко… детка?
— Иди ты… — секунда, и он снова на ногах. — И на кого мы работали?
— По-разному. Материалы переходили от ведомства к ведомству. Чаще на правительство. Но последнее время на частные корпорации.
— Без выбора? — Вик ударил сам, заблокировал ответный удар.
— Вообще-то без. Нас посадили на короткий поводок. Это называется социальный контракт. Иначе — смерть. Тихая и бесшумная.
— А Линц? — Пара молниеносных ударов, от которых Тори на удивление ловко уклонилась, но удар ногой всё же пропустила. Она отступила, собираясь с мыслями.
— Что с ним? — женщина встряхнулась, снова готовая к бою.
— Какого хера ему надо?
— Того же, что и остальным, полагаю. Бессмертия. Все упоминания об эксперименте Резника уничтожили после того инцидента.
Тори пошла в атаку. Блокировать её становилось всё тяжелее, в основно оттого, что в голове снова начало всё путаться.
— Хорошо, хватит! — Вик отступил.
— Мы замёрзнем!
— Не сразу, — кровать тихонько скрипнула под опустившимся на неё весом.
— Слабак! — фыркнула Тори и присела рядом.
— Зачем им мы? — Вик взглянул на Тори, — есть же параллельные разработки.
— Они не принесли нужного результата, как видишь. Со временем происходит отторжение тканей. Аутоиммунное поражение органов. Как такового бессмертия не вышло. Если только в киберреальности или механическое тело через ту же киберреальность.
— А другие группы?
— Про них я ничего не знаю. Только про Вектор. Нас почти не осталось. Подгруппы одна за другой попадали под санкции. Кого-то устраняли, кто-то намеренно самовыпиливался. Ходили слухи, что была ещё группа «Юнивёрс». Но они вошли в последнюю экспедицию к Марсу. Сигнал пропал. Думаю, там тоже глухо.
— Понятно, — Вик потёр ладонями плечи и пальцы наткнулись на рану, оставшуюся после извлечения чипа. — Это тоже часть контракта?
— Идентификационный чип? Да. Он наверняка не один. Нужно магнитно-резонансное исследование всего тела.
— И что теперь? Контракт расторгнут? — Вик повернул голову к спутнице.
— Похоже, что так, — она пожала плечами. — Есть шанс, что старые покровители нас прикроют, но он очень мал. Вряд ли кто-то захочет иметь с нами дело сейчас.
Посидели молча, слушая тишину.
— Вставай, надо двигаться, — Тори потянула его подниматься.
Медицинский блок сегодня был немноголюден. Пара андроидов прошли мимо, толкая перед собой платформы с реактивами. Бокс с реанимационными капсулами был пуст за исключением одного обитателя.
— Добрый день, профессор Росс, — какая привилегия говорить ровно и чисто. Музыка, а не речь Линц, наслаждаясь звуком собственного голоса, был готов говорить постоянно. Терапия работает. Жаль, недолго.
— Здравствуйте, господин Линц, — женщина же готова была уйти из медицинского отсека и рвалась в бой. — Есть новости?
— К сожалению, пока нет. Сорок минут до сброса атмосферы. Пришлось дать команду на блокирование всех частот. Поэтому п-пока я не могу их отследить.
— Была причина?