Под грифом «Любой ценой»

Байкалов Альберт

– Понятно, – сказал Джин, уловив в голосе Абесалома неприкрытую злость.

– Раз понятно, давай теперь я буду спрашивать? – спросил Абесалом.

– Пожалуйста, – пожал плечами Джин.

– Твой друг и ты воевали на стороне чеченских боевиков?

– Мы – моджахеды, – подтвердил Джин.

– Почему бежал из республики?

– Я не бежал, – покачал головой Джин, – просто уехал.

– Пусть будет по-твоему, – согласился Абесалом.

– У моих родственников начались большие проблемы, – на секунду задумавшись,

продолжал Джин.

– Неужели в России до сих пор, как при Сталине, отец отвечает за сына? – удивился Абесалом.

– В России нет, а в Чечне так. Зачем спрашиваешь? Все равно никак не проверишь.

– Я – нет, – подтвердил Абесалом, – а вот там, куда мы придем, точно проверят. И знай, от людей, которые будут этим заниматься, невозможно что-то скрыть.

– Пусть проверяют, – пожал плечами Джин.

Следующий вопрос Абесалома застал Джина врасплох:

– Вы готовы прямо сейчас идти с нами?

Джин оглянулся на машину. По-своему поняв его жест, сидевший там Шаман вышел.

– У тебя документы при себе? – спросил его Джин.

– Да, – подтвердил Шаман.

Джин снова повернулся к Абесалому:

– Если сейчас твой родственник прямо здесь отдаст деньги за машину, то я согласен.

Сзади раздался шорох. По тому, как зрачки Абесалома едва заметно дернулись в направлении Шамана, Джин понял: сзади к ним подошли еще люди.

– Вы решили отобрать у нас машину? – упер он руки в бока.

– Возможно, если вы те, за кого себя выдаете, вам заплатят, – ошарашил ответом Абесалом. – Но позже.

Послышался тихий вздох и удар тела о машину.

– Руки!

Джин развернулся и отступил к Тэвазу. Шаман оказался прижатым грудью к джипу. Уперев ему в бок пистолеты и завернув руки, рядом стояли двое крепких мужчин.

– Оружие есть? – спросил Джина Абесалом.

– В машине под сиденьем, – процедил сквозь зубы Джин.

Ирочка протиснулась по проходу и встала перед четвертым купе. На душе было тревожно. Сэм окончательно сделал из нее «исчадие ада». Страшно подумать, сколько несчастий она принесла за две недели этой семье. Сначала покалечила сына, потом обобрала, теперь вот будет следить за папашей… Ирочка трясущимися руками поставила сумку и открыла двери.

Тихонов сидел у окна и невидящими глазами смотрел на снующих по перрону людей.

– Здравствуйте! – поздоровалась она, втаскивая сумку.

Не отрываясь от своего занятия, он что-то нечленораздельно ответил.

Ирочка плюхнулась на полку, устало сняла с плеча ремешок дамской сумочки:

– Вы до конца?

– Что, простите, не понял? – встрепенулся он.

– Куда едете? – повторила она вопрос.

– Отдыхать. – Он убрал со столика руки. – А вы?

– До Сухума, – она стала разматывать полупрозрачный шарф.

– Странно, – пробормотал он.

– Что?

– Обычно мужчин селят отдельно от женщин.

–

Не бойтесь, я не буду приставать, – пошутила Ирочка. – А вообще, это место оказалось последним, поэтому у меня не было выбора. Могу попробовать поменяться. – Она наклонилась вперед, делая вид, будто собирается выйти.

– Да нет, что вы, – покраснел он. – Извините.

Ирочка приподняла полку, свалила туда свой баул, сняла курточку.

Глеб Васильевич тактично вышел из купе, давая ей возможность переодеться. Еще немного времени ушло на то, чтобы поправить макияж. Поезд тронулся.

– Можно? – спросил Глеб Васильевич, осторожно приоткрыв двери.

– Конечно! – оторвала взгляд от купленного в дорогу романа Ирочка.

Он сел напротив.

Она чувствовала, как конструктор разглядывает ее, но делала вид, будто не замечает.

«А что, если я где-то засветилась? – От неожиданно пришедшей в голову мысли буквы стали расплываться перед глазами. Ирочка вспомнила, что в подъезде, где жили Тихоновы, была установлена видеокамера. Вдруг он каким-то образом просмотрел запись? И хотя Сэм заверил, что Тихоновы никуда не обращались, она вполне допускала, что Глеб Васильевич мог попытаться провести собственное расследование. Пытаясь не впадать в панику, Ирочка спросила:

– Вы отдыхать едете?

– Угадали, – кивнул Глеб Васильевич.

– Я тоже. – Она положила книжку на столик. – Правда, еще рано, но летом не смогу.

– Почему? – Он спросил с явным безразличием, лишь из-за приличия.

– Работа, – неопределенно ответила Ирочка и перевела взгляд в окно.

– Давайте знакомиться? – неожиданно предложил Тихонов.

– Давайте! – улыбнулась она.

– Глеб Вас… Просто Глеб.

– А я – Вика.

– Виктория, значит, – кивнул он.

В дверь дважды стукнули, и в проеме появилась проводница.

– Билетики!

Ира с готовностью протянула свой.

– Чай, кофе? – вопросительно уставилась на Иру женщина.

В этот момент в купе просунулась чья-то голова. Карие глаза, бобрик соломенного цвета волос… Ирочка едва не поперхнулась. Надо же! Ее сокурсник Сева Знаменский, собственной персоной. И ведь она, дуреха, расслабилась. Даже цвет волос у нее сейчас тот, как в институте…

– Привет, Ир!

Она лишь открыла рот, абсолютно не зная, что делать.

– А я тебя еще на перроне узнал, только не смог подойти, – обрадованно тараторил парень. – Я в соседнем вагоне.

Ирочка продолжала сидеть с открытым ртом.

– Ты чего? – Радость встречи на лице Севы сменилась растерянностью. Он стрельнул взглядом на Тихонова.

– Я не Ира, – выдавила она из себя, чувствуя пристальный взгляд конструктора.

Ирочка даже представить не могла подобной ситуации. Конечно, Сева не поверил. Ее заявление сейчас, спустя всего лишь пару лет после расставания, по меньшей мере, глупо.