Под грифом «Любой ценой»
Шрифт:
Проводница встала и развернулась к дверям:
– Дайте пройти.
Сева исчез.
Ирочка приподнялась, чтобы закрыть купе, однако появившаяся вновь голова не дала этого сделать.
Теперь Сева молчал, лишь глупо хлопал глазами.
– Молодой человек, это не Ира, а Виктория, – вмешался Тихонов. В его голосе слышался явный сарказм.
– Но как же?.. – Бедняга во все глаза смотрел на Иру.
– Вы хотите сказать, что я не знаю, как зовут мою жену? – возмутился Тихонов.
«Вот дает!» – удивилась про себя Ирочка.
– Извините. – И голова исчезла.
Ира, наконец, встала и, закрывая дверь, сказала:
– Спасибо.
– За что?
– Но как…
– Едва вы вошли, я сразу все понял, – не дав ей договорить, объяснил Глеб Васильевич.
– Извините, я не понимаю, о чем речь. – И снова, лихорадочно соображая, как себя вести, Ирочка взяла со стола книжку и стала ее листать, силясь вспомнить, на какой странице остановилась.
«Господи, как я глупо выгляжу!» – думала она.
– Скажите, меня посадят? – окончательно сбил ее с толку своим вопросом Тихонов.
Некоторое время Ирочка молчала, стараясь понять, чего он хочет. Наконец до нее стало доходить: «Ну, конечно! Старый маразматик догадался, что Сэм отправил меня присматривать за ним, и боится, что, если вдруг что-то пойдет не так, его упекут за решетку. Значит, у него даже в мыслях нет, что она может быть как-то причастна ко всем его неприятностям!»
– Никто вас не посадит, – охрипшим от волнения голосом заговорила она. – Мы приложим все усилия, чтобы все обошлось.
«Господи, а вдруг он передумает и откажется бежать?! – ужаснулась Ирочка. – Сэм предупредил, что, чем ближе мы будем подъезжать к границе, тем сильнее конструктор будет терзать себя сомнениями. Моя задача – любой ценой не допустить, чтобы он передумал. Но что же делать? И откуда только взялся этот Сева?»
– Как вы догадались, кто я? – осторожно спросила она, откидываясь к стенке.
– Я же сразу спросил, как вам продали билет в одно купе с мужчиной, – напомнил Глеб Васильевич.
– Сейчас это можно, – возразила Ирочка. – По желанию.
– Этот Курочкин, – глаза Глеба Васильевича забегали, – хотя я даже не уверен, что это его настоящая фамилия.
– Не настоящая, – окончательно растерявшись, зачем-то подтвердила Ирочка.
– Он как дьявол. – Глеб Васильевич даже всхлипнул. – В общем, продал я ему душу…
– Он мастер этого дела, – честно призналась Ирочка.
– Понятно, – прикрыв глаза, прошептал Глеб Васильевич. – Даже легче стало.
– Вот и хорошо. – Ирочка вновь уткнулась в книгу, пытаясь понять, отчего Глебу Васильевичу стало легче.
Лаша некоторое время гнал старенький грузовик на пределе возможностей. Однако вскоре спохватился, сбросил скорость и поехал медленнее. До границы оставалось совсем ничего. Нужно было где-то спрятать машину. Причем так, чтобы ее как минимум не нашли до завтрашнего дня. А он едва не въехал в приграничную зону, которую патрулируют. Мимо промелькнул указатель – «Солнечный». Значит, осталось десять километров. Впереди, правее дороги, появились силуэты рассыпанных по склону домов. В некоторых дворах горел свет. Лаша лихорадочно соображал, что делать дальше. Шедшего от стоящих у обочины «Жигулей» милиционера он заметил в последнюю очередь. Держа в левой руке автомат, блюститель порядка махнул палочкой с красным кружком на белом фоне. Напротив, с другой стороны дороги, у обложенного бетонными блоками вагончика, стоял еще один.
Лаша схватил лежавшие на сиденье документы Гочия и надавил на тормоз.
– Куда так рано? – уставшим голосом спросил милиционер.
– Очередь скоро будет. – Лаша открыл дверцу и протянул документы.
– Какая сейчас очередь? – Милиционер сдвинул пальцем за козырек на затылок фуражку. – Первый раз?
– Нет, на прошлой неделе ездил.
– Я помню, – неожиданно кивнул лейтенант. – Показывай, что везешь.
Лашу бросило в жар. Уже было совсем светло, и милиционер наверняка увидит кровь на его одежде. Одновременно его осенило, что он не забрал у Гочия ключ от будки. И почему родственник не носил его на одной связке с ключом от машины? Размышляя, как быть, он открыл крышку бардачка и сделал вид, будто что-то там ищет.
– Вылезай! – приказал милиционер, проследив взглядом за проехавшими мимо «Жигулями».
Несмотря на все природные недостатки, Лаша все же прошел соответствующую подготовку и чувствовал себя уверенно. Волнение внезапно прошло. Он смог взять себя в руки и успокоиться.
– Товарищ лейтенант, – разглядев погоны, умоляющим голосом протянул Лаша. – Хочешь верь, хочешь нет, ключ потерял. В Сухуме несколько раз ваши друзья смотрели.
– Какие друзья? – часто заморгал милиционер.
– Там на каждом посту останавливали.
– Как ты собираешься через границу ехать? – удивился лейтенант.
– Э-э-э, – протянул Лаша, – меня знают. В крайнем случае замок сломаю, а потом проволокой замотаю.
– Ломай здесь, – упрямствовал милиционер.
– Хочешь, заплачу? – Лаша с опаской покосился на второго сотрудника.
– Выходи из машины! – Неожиданно милиционер отступил на шаг и направил на кабину автомат.
– Хорошо, – пожал плечами Лаша и спрыгнул. Едва он коснулся земли, как пуля, выпущенная из его пистолета, пробила скулу лейтенанта. Вскрикнув, милиционер развернулся вокруг своей оси, выронил автомат и упал на живот. Разряжая последние патроны в стоявшего на другой стороне дороги сержанта, Лаша подскочил к лейтенанту, опустился на одно колено и забрал лежащий на асфальте автомат.
Напарник лейтенанта от неожиданности стал пятиться, оступился и упал с насыпи. Этого времени Лаше хватило, чтобы забежать за машину.
– Мечия! – раздался через минуту испуганный голос.
– Лишь бы никто не поехал, – пробормотал Лаша, пытаясь увидеть милиционера.
Однако, как назло, послышался звук двигателя. Прикрываясь машиной, Лаша перебежал через кювет и юркнул в кусты. По дороге на огромной скорости несся «КамАЗ». Ехавший за рулем молодой парень в последний момент увидел лежавшего на дороге милиционера и резко повернул руль влево, пытаясь объехать. Многотонный грузовик вылетел на обочину, снося на своем пути мелкие деревца. В следующее мгновение рев двигателя утонул в страшном грохоте врезавшейся в бетонные блоки машины. Водитель, словно большая черная тряпка, вылетел через лобовое стекло и исчез в поднятых клубах пыли.