Под грифом «Любой ценой»

Байкалов Альберт

– Твое имя тоже вызывает сомнение, – продолжал грузин. – Ты утверждаешь, будто тебя зовут Усам Бархаджиев, а результат проверки заставляет в этом усомниться.

– Я давно привык к этому имени, два месяца так живу. Ничего не поделаешь. – Джин чувствовал себя уверенно. Он знал, что, несмотря на тренировки, ответы на «детекторе лжи» будут подвергаться сомнению, и был готов к этому.

– Вы находитесь здесь по заданию другого правительства, – пробормотал Лордкипанидзе, просматривая остальные ответы. – Вот! – Его лицо оживилось. – На вопрос, были вы раньше

в Грузии или нет, вы отвечаете «да», прибор это подтверждает. Однако ответ на следующий вопрос снова удивляет. Вас спросили по поводу задержаний полицией. Вы ответили – «нет», а прибор показал, что это ложь. Я отправил запрос… – Грузин замолчал, выжидающе глядя на Джина.

– Почему так смотришь? – нахмурился Джин. – Что тебе ответили?

– Не было никаких задержаний. Кто врет?

– На улице много раз документы проверяли, – выкрутился Джин, в душе благодаря инструкторов и психологов, которые учили их, как вести себя и что отвечать в подобных ситуациях.

– У нас другая информация, – прищурился грузин и многозначительно посмотрел на своих помощников.

– Почему загадками говоришь? – делая вид, будто теряет терпение, спросил Джин.

– Я думаю, вы попадались, но имели тогда при себе документы на другое имя. Отсюда вывод: вы сотрудники ГРУ, которые неоднократно пересекали границу по разным документам, меняя внешность…

В следующий момент в голове Джина будто что-то лопнуло.

В себя он пришел на полу. Сначала увидел под столом ноги, обутые в тяжелые армейские ботинки рыжего цвета, и почему-то подумал, что спит. Однако быстро пришел в себя. Его подхватили под руки и усадили на табурет.

– Почему падаешь? – заглянул ему в глаза Лордкипанидзе, и Джин увидел в его взгляде страх. Даже в этих стенах грузин боялся его.

– Это зря, – криво улыбнулся Джин.

– Угрожаешь?

– Зачем? – Джин тронул разбитую губу, посмотрел на окрасившиеся в алый цвет кончики пальцев: – Даже бить не умеете.

– У тебя последний шанс. – Лордкипанидзе снова скользнул взглядом по своим мордоворотам. – Признайся сейчас нам во всем, тогда мы можем рассмотреть вопрос о сотрудничестве.

Джин был спокоен. Пока единственное, что могло насторожить грузин, это непонятные результаты проверки на полиграфе.

– А что будет, если не признаюсь? – прищурился он.

– Тебя больше не станут допрашивать, – откинулся на спинку стула Лордкипанидзе. – Для таких, как ты, у нас есть специальные камеры. Раз в день тебе будут приносить воду и хлеб. Прогулки не будет, видеть будешь только стены. Все. Люди выдерживают максимум месяц.

– Ты вынуждаешь меня врать. Это глупо.

– Ты хорошо подумал? – Лордкипанидзе склонил голову набок, отчего его отвислая щека почти коснулась плеча.

– Тут и думать нечего, – фыркнул Джин.

– Уведите его…

– Скажи, – сворачивая на узкую улицу, в конце которой было видно синюю гладь моря, заговорил таксист, – зачем тебе Гызмал?

– А почему вы спрашиваете? – встрепенулся Глеб Васильевич.

– Вдруг ты

везешь ему неприятности?

– Что тогда? – Глеб Васильевич с интересом посмотрел на абхаза. – Высадите?

– Не знаю, – пожал плечами таксист. – Странно все как-то. Вы могли подойти к нему на вокзале, а вели себя так, словно чего-то боялись. К тому же он должен был брать пассажира вперед меня, но заранее сказал, что ждет гостя и пропустит сегодня клиента. Вот я и не хотел вас везти.

– Неужели я похож на человека, который может причинить кому-то зло? – спросил Тихонов и неожиданно вспомнил, как он ударил Вику.

«А если она умерла?» Возникшая вдруг мысль сделала мир уныло-серым. Он отвернулся в окно.

Проехав еще немного, водитель остановил машину.

– Что? – встрепенулся Глеб Васильевич.

Вместо ответа абхаз показал взглядом на утопающий в зелени дом, второй этаж которого просматривался из-за высокого железного забора.

Калитку открыла невысокого роста женщина с уставшим лицом.

– Здравствуйте, – кивнул Глеб Васильевич. – Как мне увидеть вашего мужа?

– Он на работе. – Женщина выглянула на улицу. – Поезд встречает. А вы кто?

– Отдыхать приехал. – Глеб Васильевич обернулся на то место, где только что стояло такси, и снова уставился на женщину.

– Если вы хотите снять комнату, то не обязательно ждать Гызмала, – посторонилась она. – Проходите.

Они прошли через просторный двор и поднялись по деревянной лестнице на второй этаж. Женщина остановилась, собираясь что-то сказать, но тут со двора послышался шум.

– Кажется, муж приехал, – виновато улыбнулась она. – Странно, обычно он приезжает позже…

– Почему вы не подошли ко мне? – развел руками Гызмал, выслушав Глеба Васильевича. – Я думал, что-то случилось!

– Извините, – лепетал Глеб Васильевич. – Но в дороге возникли проблемы…

– Хожу, стучу этой газетой! – негодовал абхаз. – Какие проблемы?

Глеб Васильевич оглянулся по сторонам и заговорил тише:

– Ко мне в купе подсадили сотрудницу ФСБ.

– Как?! – переменился в лице Гызмал. – Откуда знаете?

– Она представилась Викой, а один из пассажиров назвал ее совершенно иначе. Правда, она настаивала, что он обознался, но я разбираюсь в людях… И потом, сейчас в России женщины ездят отдельно от мужчин.

– Вам могло просто показаться, – недоверчиво глядя на него, ответил Гызмал. Было видно, он не хотел в это верить и надеялся, что и Глеб Васильевич усомнится в своих предположениях. Ему было чего бояться.

– Несмотря на то, что с билетами уже проблема, два места в купе до конца никто не занял, – привел еще один аргумент Глеб Васильевич.

– И вы привезли ее с собой? – Гызмал оглянулся на ворота.

– Нет, – замотал головой Глеб Васильевич. – В Адлере мы вышли. Я сказал, что хочу проведать товарища, а по дороге завел ее в безлюдное место и ударил по голове…

– Убил? – одними губами спросил Гызмал, непроизвольно переходя на «ты».

– Не знаю, – покачал головой Глеб Васильевич.