Под грифом «секретно»

Сарнов Алексей

Я кота в мешке не беру. Выкладывай быстрей, и если мне будет интересно — то я подумаю о том, чтобы что-то вам оставить. — твёрдо ответил Рымов.

Вот этот вот говорливый офицер пришёл недавно к нам с предложением объединиться для превентивного удара по военной части, мы это предложение поддержали, также он был и во всех других лагерях, и у нас отсюда до сих пор есть со всеми ними связь. Как я понимаю, он делал это без одобрения руководства. Также он один знает кодовое слово, необходимое для нормальной связи с другими

лагерями.

Интересно, а на кого бы он показал пальцем, если бы не я его убил полчаса назад? И раз уж мы с ним подельники, по его словам, то какой ему был смысл устраивать на меня засаду? Он весь этот бред на ходу придумывает. — опять я влез в разговор.

Я могу сейчас же связаться со всеми и доказать это.

Пусть лучше докажет, что тянет время. Быть может сейчас его настоящие подельники на полпути сюда. — парировал я.

Молчать! Я не дурак и помню, как ты мне предлагал нанести превентивный удар по военной части. Связывайся. — закончил он, обратившись к Пал Санычу.

И мы пошли к офицерскому дому, где нас ждала сломанная рация. Всё как-то пошло через одно место. Вместо того, чтобы объявить свои условия, разграбить арсенал и уйти, Рымов устроил спектакль, где он справедливый и милостивый царь, выслушивая предложения разгромленного на голову противника.

— У меня есть все частоты, я могу выйти на связь и с вашего лагеря. — заговорил сразу Пал Саныч, увидев разбросанные по комнате обломки рации.

Перед тем как возвращаться домой, арсенал мы всё же вынесли, но помимо него с нами отправился бывший аналитик и его зам — Рымова было уже не остановить.

Приём, как меня слышно? — начал аналитик.

Приём, сигнал хороший.

С кем вы обсуждали связь по этой частоте?

Назовите кодовое слово.

Так продолжалось долго, выводя аналитика из себя, пока не вмешался Семёныч:

Не надоело? Итак, что мы имеем? У тебя и впрямь есть каналы связи со всеми лагерями, но за тобой стоит кто-то другой, у кого есть кодовое слово. И ты утверждаешь, что этот кто-то наш офицер Виктор, который, как нам уже всем известно, был не согласен со своим командиром, так?

Тут Пал Саныч вышел на связь с тем лагерем, который он пытался выманить, и я сразу же вклинился в диалог:

Приём, кто пытался вас выманить из своей базы? — спросил я, намереваясь вывести на чистую воду Пал Саныча.

Он представился Рымовым, кодовое слово не знал, поэтому мы не повелись на провокацию.

Аналитик сидел как пришибленный.

А откуда тебе об этом известно, и почему тебя вдруг знает радист? — спросил меня Рымов.

Он сам мне об этом рассказал на симуляции.

То есть радист тебе сказал, что Рымов с ним связывался, пытаясь выманить весь их лагерь, но не знал кодовое слово, так?

Да.

А я ведь действительно не знаю кодовое слово, и ни с кем не договаривался о канале связи…

Я молчал,

не зная как мне выкрутиться.

Значит ты за моей спиной решил действовать самостоятельно? — мягко спросил Рымов.

И не дожидаясь от меня ответа он обратился к аналитику:

Ну что ж, благодарю за информацию, лёгкого оружия заберёте столько, сколько сможете унести. Что насчёт нашего конфликта?

Исчерпан. Наш лагерь обязуется на вас не нападать.

А захватывать кого-либо из нас, включая Виктора?

Тоже не станем.

Тогда в добрый путь.

Я стоял и ждал своей участи.

Ну а ты за своё самоуправство отныне разжалован, и только за то, что проблем нам это не принесло, а даже наоборот, я не отправлю тебя в яму. Будь за это благодарен. А в качестве твоей ответной благодарности я рассчитываю на все частоты связи и кодовое слово. Я ясно выразился?

Так точно. — ответил я, скрывая усмешку, и написал частоты, которые запомнил, благодаря числовому стихотворению, соответствующего стилистике одного именитого поэта. — Кодовое слово «порой».

Забавно будет посмотреть на лицо Рымова, когда он поймёт, что кодовых слов много — для каждого лагеря своё… И все они из моего, никому не известного, старого четверостишия:

И порой нет сил, чтоб идти -

Мы сдаёмся, не пройдя лишь пол пути,

И надежда тает как весенний снег,

Покрывая душу грязью прошлых лет.

Так что ему придётся предложить мне сладкий пряник для получения кодовых слов, сказать которые будет крайней глупостью с моей стороны, и для возможности контакта с другими лагерями я по-прежнему буду необходим. Разве что он сам попробует наладить с ними общение, а это всё время, которого может и не быть…

Поэтому выходил я оттуда не слишком расстроенным. Мне ещё нужно было подумать над желанием Семёныча разбирать информацию Пал Саныча при всех и его попытку однозначно обвинить меня, прекрасно зная, что это я, вместо того, чтобы прикрыть, как он утверждал ранее — меня это настораживало, вызывая смутные опасения, и я предполагал, зачем ему это, так что первым делом мне нужно было поделиться своими мыслями с Юрой, обговорив с ним и его экстренные меры в случае, если я окажусь прав.

Глава 17. Сердце красавицы.

Обсудив всё с Юрой, мы собрались пойти на стрельбище, дабы отвлечься от грустных мыслей — одно дело стрелять в бою, и совсем другое в спокойной обстановке, лёжа, не торопясь, и работая на точность. В арсенале нас встретил один из кладовщиков Василий Пронин, хороший Юрин приятель:

Здарова, мужики. — начал Пронин, и продолжил после нашего приветствия. — Вы за оружием для схрона когда зайдёте?

Наверно уже не зайдём — меня понизили, а значит и схрон в прошлом. — тяжело ответил я.