Под грифом «секретно»
Шрифт:
Так то ведь просто в машине, а в городе же система распознавания лиц мигом сообщит о беглом нарушителе.
Только если поступит информация о побеге — здесь вы все официально уже не заключённые, но раз уж ты будешь со мной — то не поступит.
А самолёта у тебя, случаем, нету? Куда-нибудь бы махнуть, да попросить политического убежища…
Если бы… сама бы уже давно улетела. — произнесла она с грустной улыбкой.
Ну тогда в город.
Весь дальнейший день мы провели в этом закрытом городе — гуляли как обычные люди, радовались жизни, много смеялись, фотографировались на различных красивых фонах, и сходили в кинотеатр.
Ладно, Тань, раз ты не приглашаешь, то я, пожалуй, пойду на свою жёсткую кушетку в холодный бокс…
Пойдём лучше ко мне. — отозвалась она, взяв меня под руку. — На мягкой кровати спать всяко приятнее, чем, как ты выразился, на «жёсткой кушетке в холодном боксе».
Пойдём.
Так же идя под руку, мы направились в её апартаменты.
Хороший был день, и сейчас я хочу такого же хорошего его завершения… — прямо сказала она, стоя напротив и пристально глядя мне в глаза, как только мы вошли.
Постараюсь не подвести. — ответил я, заключая её в объятия…
Похмелья, учитывая то, что выпили мы немного, не было, и утром мы с Таней продолжили то, на чём остановились ночью — сначала на кровати, потом и в душе, и, когда мы вышли из её блока, она взяла меня за руку.
Хочу, чтобы все видели и знали. — ответила она на мой слегка удивлённый взгляд.
Тань, а это разве не создаст никаких проблем?
Наоборот.
Так мы дошли до столовой, где она демонстративно поцеловала меня в губы и ушла. Минут через десять после того, как я появился в яме, меня ожидали претензии Самойлова, подошедшего в составе делегации из всей наших офицеров:
Отвечай, кто тебе помог сбежать и где ты прятался?!
Я не сбегал.
Не морочь нам голову. Твоя яма была пустая днём и когда тебя пришли выпускать, мы искали тебя по всему лагерю!
Я был в реальном мире.
И кто это может подтвердить?
Мой куратор, вестимо.
Неплохо придумал, ведь мы это никак не проверим. — вклинилась Шлющенко, видимо, желая показать офицерам свою лояльность.
Убейся об стену и попроси своего куратора спросить об этом моего, уверен, что ты знаешь много способов убеждения и найдёшь, что предложить взамен…
Даже если ты себя убил, то тебя не было ни через полчаса, ни позже. — продолжил допрос Самойлов.
Я не умирал и не убегал — у меня сломалась капсула.
И что же ты там делал весь день?
Гулял в городе.
В городе? Инопланетяне,
Я вдруг подумал, что вокруг ямы собралось приличное количество зевак.
Отвечай, что ты делал в городе и как туда попал?
Гулял со своим куратором. Так что кончайте этот цирк и отправляйте меня на перерождение.
Даже если это и так, то формально ты не отсидел сутки в яме. — ответил Самойлов.
Формально срок моего заключения закончился этой ночью, так что я жду освобождения.
Отправьте его на перерождение. — приказал Рымов. — Но мы проверим твои слова.
Выбравшись из ямы, я увидел, что народу вокруг собралось предостаточно, девушки только собирались отправиться на свой традиционный марш-бросок, а мы на плац, Света же делала вид, что меня не существует.
Доброе утро. — поздоровался с ней я, ожидая от офицеров отправки на перерождение.
Ответом мне было красноречивое молчание. Поздоровавшись с Юрой уже после воскрешения, мы за дружеской беседой двигались на плац:
Вкачал, значит, при рождении всё в «удачу»?
Наверно, иных объяснений, почему я родился таким умным и красивым у меня нету.
А ты не думал, что если твой куратор считает тебя красивым, то это скорей исключение?
Вот ты и займись этим вопросом — собери комиссию и анонсируй всеобщий опрос.
И какой результат тебя устроит?
Да как обычно при официальных опросах или выборах — 72–76 процентов голосов должны быть «да»/«за», только не переусердствуй, а то я запомнюсь «трёхпроцентным», а чтобы было проще подтасовать результаты — растяни опрос на несколько дней.
Да ну… это придётся, значит, заморачиваться с урной, будто она опечатывается, организовывать участки для сбора голосов и рисовать кучу бюллетеней.
Не кучу, а две кучи бюллетеней, чтобы было чего вбрасывать, а участки можно и не делать — пеньков, лавочек и тележек у нас что ли мало? И для урны подойдёт любая коробка, смажь главное края маслом, а потом уже скотч лепи. Ещё можно добавить досрочное и дистанционное голосование для тех, кто станет несколько раз голосовать, ну и покойковое в довесок, чтобы можно было убедить кого-то и подкинуть пару бюллетеней по дороге.
И, как понимаю, запретить любому желающему быть наблюдателем?
Само собой, только лояльных бери — Катю, к примеру, Васю Пронина, Котова тоже можно…
Всё равно сплошной геморрой — лучше напиши на бумажке, что ты красивый, и вложи её в солидную обложку с надписью «конституция».
Думаешь прокатит? Не, Славик, я чё-то очкую…
Да я те говорю! Я так сто раз делал! — подхватил он следующей цитатой из некогда известного и довольно посредственного юмористического шоу.
Как у тебя успехи-то? — сменил я тему.
Никак, думаю, что темнота не главное, возможно, что кто-то должен украдкой смотреть, или со злыми намерениями, или же со страхом — ведь ты же мог доложить в тот день, что тебя зеки убили…
Так и тебя убили, ты тоже мог доложить и на тебя бы также смотрели… а может сразу к камням перейти?
Чем же я так тебя обидел? — засмеялся он.
Было б за что — вообще бы убил. — улыбнулся я. — Или, может, просто не для тебя этот навык?
У тебя те «ускорители», которые ты в борделе купил ещё есть?