Под крестом и полумесяцем.
Шрифт:
– Да ведь нет же опухолей!
– Ну и что?
* * *
Пообщаешься с доктором М. – и берут сомнения, подозрения…
Крал ли диетолог ее молоточек на самом деле?
* * *
Конфликт.
Участвуют:
– заведующая отделением;
– старшая сестра.
Заведующая отделением:
– Падлы! Ведете себя, как животные!
Старшая сестра:
– Вы сами животное!
* * *
Заведующую отделением насильно переселили в маленький кабинет.
Вокруг паласа разгорелись споры – где он будет лежать?
Заведующая,
– Пошли вы все к ебене матери!
* * *
Хирург М. С. – женщина исключительно полная. Это вполне добродушное существо, чью манеру общаться можно определить как «бытовой субманиакальный оптимизм» (терминология автора).
С окончанием зимы М. С. переходит на летнюю форму одежды. И даже в апреле, ее можно видеть в легоньком ситцевом платье.
На ногах – носочки, туфли.
Носочки малы.
М. С. их надрезает спереди.
* * *
Заведующая не пришла на работу.
Позвонила по телефону.
Автор снял трубку:
– Алло, я вас слушаю! (У автора, говорят, приятный баритон).
С сомнением:
– Марина?..
* * *
Депутат Законодательного Собрания выделил на нужды отделения миллиард рублей. Вот, приехал со всей свитой разбираться, куда миллиард делся. Ну, нет миллиарда!
Заодно привез подарки; самый главный среди них – транспортное средство: комфортабельное кресло на четырех колесах с мотором. Совершенно незаменимая вещь в коридоре, где половина передвигается на костылях, а другая половина – в инвалидных колясках. Скорость развивает запредельную.
– Летом по шоссе гонять хорошо! – мечтательно сказал депутат.
…Первым подарок опробовал, конечно, персонал. Много кто посидел и поездил.
К счастью, вещь быстро сломалась и ее куда-то убрали.
P. S. (позднейшая вставка) Починили. О, горе, горе!
* * *
Даже трех месяцев работы в условиях отделения достаточно для заметных, необратимых изменений в сознании. Доктор И. Г. работала именно три месяца. И вот подходит она как-то раз к стенду, где намертво закреплены образцы спортивной обуви. Постояла, подумала о чем-то, а потом задрала ногу до уровня плеч, сунула в ботинок и стала зашнуровывать. В таком-то виде и застала ее старшая сестра – последовала немая сцена.
«В самом деле – чего это я?» – ужаснулась И. Г. и вскоре перевелась работать в отделение содружественное.
* * *
В содружественном отделении И. Г. ожидали новые сюрпризы. Там лечились больные, некогда получившие (большей частью за дело) удары по голове и после оперированные. От этого у них на черепах оставались вмятины – по причине изъятия косточки. Так называемый «костный дефект». Один пациент, испытывавший к И. Г. добрые чувства, любил преподнести ей сюрприз. Ходил он в панаме. Являлся в ординаторскую, хитро улыбался, снимал головной убор, а под ним – апельсин, вложенный в костный дефект.
* * *
Лет десять тому назад, когда компьютеры казались чем-то сказочным, инопланетным, в больнице компьютер уже был. Делали его где-то в Сибири. Потом привезли и решили приспособить под
И вот в недобрый час компьютер испортился.
* * *
Любительница ос – хирург Т., в бытность свою проктологом рылась в чьей-то геморройной заднице (анестезия была местная, больной слышал все) и мрачно бурчала: «…Последние колготки порвала… хоть бы какая сволочь колготки подарила…» Чуть погодя: «…Так хочется кофе! Бразильского, настоящего…»
Конечно, едва пациент смог передвигаться, она получила все, о чем мечтала.
* * *
Другие проктологи (с актерской жилкой, которой нет у докторши Т.) предпочитают утонченную драматургию. Картина такая: стол. На столе – человек. В заднице – труба. Человек уничтожен, человек умирает от страха. Первый проктолог, заглядывая в трубу (там – плевый геморрой): «Ох! (в ужасе, соседу) Ты возьмешься?» Второй проктолог смотрит, в солидарном ужасе басит: «Нет, не возьмусь…»
Пальцы человека, лежащего с трубой в заднице на столе, делают движения, словно уже пересчитывают деньги.
Так что конец – счастливый.
Говорят, что вся эта сцена становится особенно трогательной в мастерском исполнении заведующего одним из многочисленных нервных отделений. Он настолько вживается в роль, что даже, склоняя и вытягивая с озабоченным видом лысеющую голову, порывается изобразить продвижение самого ректороманоскопа (трубы из задницы).
* * *
Заведующая хочет все знать.
Спросила:
– Вот если водка стоит долго… много-много лет… во что она тогда превращается – в воду или спирт?
* * *
В реанимацию привезли бомжа без чувств. Разломали одежду, положили на стол. Кожный покров – татуированный.
И на члене написано: «ки».
Оттянули шкурку, вышло: «киса».
Всякому ли станет интересно, всякий ли оттянет шкурку? Вопрос, достойный Гамлета.
* * *
Утро. 10 мая. Выходной день.
Заведующая приехала на работу.
В ярости ворвалась к сестрам, в их каморку:
– Почему не идете на пятиминутку? Где все врачи?!
– Но сегодня никого нет!
– Вот я и спрашиваю – почему?!
– Потому что сегодня выходной.
– Падлы! Сволочи! Почему меня никто не предупредил?
В секунду собралась и пулей умчалась домой.
* * *
Некая Д., многоопытный специалист, работала врачом по лечебной физкультуре.
Достойная фигура. Ну, да ладно.
Идет она как-то в новых сережках, в химической завивке.
Доктор О., мужчина галантный, хотя и больной ( действительно больной – тоже психически, без дураков, и очень жаль, ибо человек хороший), говорит, как и положено: