Под кровом Всевышнего
Шрифт:
— Идите, дорогие наши, выкупайте сами свою одежду и прочее, привозите обратно домой. Ничто там не пропало, к зиме снова оденете детей.
Однако каково же было матушке пережить это лето, зная, что все теплое у них конфисковано. Но Бог помиловал. Храм продолжал действовать, а власти не успокоились. Они пришли и сказали отцу Вадиму:
— Мы по разверстке должны были закрыть в области двенадцать храмов. Одиннадцать закрыли, а ты один свой отстоял, не даешь нам план выполнить. Уполномоченный по делам Церкви снимет тебя с регистрации, не даст тебе служить!
Отец Вадим ответил:
— Тогда я не пущу своих детей в школу. Пусть дома неучами сидят все трое.
А в те годы строго следили, чтобы все дети посещали школу.
— Нет, дети должны учиться, — заявили власти.
— Что же, я их голодными буду в школу провожать? Детей у нас четверо, их кормить надо. А где же я возьму деньги, если служить не смогу? Я в советские годы выучился и должен служить по специальности.
На некоторое время отца Вадима оставили в покое, и он продолжал служить. Но уполномоченный все же направил через два года отца Вадима в город Ярославль. И там отец Вадим продолжал отстаивать соборный храм, в котором служил. Он научил прихожан, как надо действовать, к кому обращаться в Москве и т.п.
Советские власти, недовольные непокорным священником, обратились в Духовную семинарию Загорска: «Кого вы выпустили? Не дает храмы закрывать, упрямый, не подчиняется!».
Отца Вадима вызвало его духовное начальство:
— Никому ты не можешь угодить, сколько приходов сменил! Не дадут тебе служить! Знаешь, надо чтобы про тебя забыли. Поучись еще у нас в Академии года два-три, а там видно будет.
Пришлось отцу Вадиму забирать свою семью и возвращаться в Загорск. Жить на стипендию было невозможно, поэтому матушка занялась сельским хозяйством. Ее тетка уже умерла и завещала ей домик с огородом. Завели коз, поставили ульи, питались своими овощами. В общем, не унывали. Отец Вадим всегда с благодарностью вспоминал своих семинарских друзей, которые не оставляли его без поддержки. А те, пойдя по монашескому пути, были уже архиереями и, не имея семей, не нуждались.
Наконец архиерей, управляющий церквами Москвы, вызвал отца Вадима и предложил ему богатый приход в центре города. То был храм Иоанна Воина на Якиманке, который никогда не закрывался. Владыка думал, что священник обрадуется, но тот смиренно ответил:
— Надо матушку спросить, что она скажет.
На следующий день отец Вадим приехал и сказал:
— У нас дети, им молоко нужно. Матушка сказала, что в центре Москвы ей коз пасти негде будет.
От досады архиерей крякнул:
— Я тебе лучший, богатейший приход даю, а ты о козах думаешь!
Вскоре Владыка подыскал отцу Вадиму приход в Московской области, но среди лесов и полей. Семья Неведомых переехала в церковную сторожку в село Ванилово под Егорьевском. Там трава кругом была выше человеческого роста, было, где коз пасти, огород сажать, пчел держать. Но до школы было так далеко, что дети сильно уставали и не могли в морозы и непогоду посещать школу. Промучилась там семья года два, снова послала смиренного отца в Патриархию.
— Все бы хорошо, Ваше Преосвященство, — сказал отец Вадим, — да детям не под силу за четыре километра в школу ходить.
— Так тебе надо такой приход, чтоб и трава для коз была, и огород рядом был бы, и школа недалеко, и сторожка большая была бы? Вас ведь шесть человек с детьми-то!
И архиерей не нашел ничего лучшего, как направить отца Вадима в село Гребнево.
Тут мы с этой семьей и познакомились, и духовно породнились — покумились. За шесть лет у священника семья увеличилась еще на двоих детей.
Господь помог батюшке с матушкой вырастить как дочек, так и сыновей, трое из которых уже в священном сане. А девочки вышли замуж за семинаристов, все трое тоже стали матушками.
Сейчас в семьях растут уже внуки. Все они горячо верующие, все живут между собой в любви и согласии, хотя и разъехались по необъятным краям нашей великой Родины, служат и за границей.
Вот какой богатый духовный урожай предвидел наш всеведущий Господь, когда призвал на служение Себе из глухого села кроткого, худенького, оборванного мальчика, грузившего уголь на паровозы всю долгую Великую войну.
Note1
Отец Н.Н. Соколовой, Пестов Николай Евграфович (1892-1982) — доктор химических наук, профессор, известный духовный писатель. Биографические сведения о нем см. в книге: От внешнего к внутреннему. Жизнеописание Н.Е. Пестова./ Сост. Преосвященнейший Сергий (Соколов), епископ Новосибирский и Бердский.– Новосибирск, 1997. Прим. ред.
(обратно)
Note2
Пестов Н.Е. Современная практика православного благочестия.– Спб.: «Сатис», 1994-1996 гг.
(обратно)
Note3
Экстернат — форма обучения, предполагающая ускоренное усвоение учебного материала. Прим. ред.
(обратно)
Note4
В 1997 году труд Николая Евграфовича был подготовлен к печати и вышел отдельным изданием с названием: Жизнь для вечности./ Сост. Н.Е. Пестов; Под общ. ред. епископа Новосибирского и Бердского Сергия (Соколова).– Новосибирск, 1997. Прим. ред.
(обратно)
Note5
Мотивы церковного пения. Прим. ред.
(обратно)
Note6
Интересный случай. Анастасия — христианское имя, полученное при крещении, не понравилось мужу, который с первого дня знакомства стал величать супругу Наталией.
(обратно)
Note7
И
(обратно)
Оглавление
К читателю
Часть I. В родительском доме
Под кровом Всевышнего
Папа
Загорянка
Мама в тюрьме
Чудо преподобного Серафима
Валентиновка. Отец Исайя
Школа
Отношения в семье между детьми и родителями
Начало молитвы и борьбы
Начало Второй Мировой войны
Трудфронт
Окончание школы
Мои студенческие годы. Полиграфический институт