Под крылом Ангела
Шрифт:
А в реальности оказалось, что шампанское уже выпито и, судя по всему, пошло не на пользу, а прямо на ковер. Артист не лежит в постели, обладая прекрасной Барбарой, а стоит, виновато переминаясь с ноги на ногу, в коридоре валяются два то ли пьяных, то ли мертвых мужика.
— Бася, меня не было неделю, и ты перестала прибираться в доме? — попробовала пошутить Зоя. — На полу какая-то дрянь и столько разбитой на счастье посуды… Что же здесь все-таки произошло? Землетрясение? Наводнение? Пожар?
—
Басе казалось, что сегодняшняя ночь так насыщена событиями, что их пересказ займет много времени, однако изложение экспресс-методом оказалось не долгим, хотя и невразумительным:
— А перед Новым годом я с этим… товарисчем (пренебрежительный кивок в сторону Эдуарда) рассталась. А тут Сонька… А ее искал вот этот… А потом Чувалов пришел с пистолетом. И захватил нас в заложники. А потом пришла чок… жена Эдуарда. И сам Эдуард. И его любовница (вот эта, чью шубу изгадили). А! Совсем забыла! Вот еще один — он из Америки приехал и совершенно случайно сюда попал. Но это долго рассказывать!
— А в коридоре кто валяется? — поинтересовалась Зоя.
— Упившиеся хранители чуваловского тела, — объяснила Бася.
— Уволить их на фиг! — вставил Чувалов.
— А кстати, в спальне еще Наина спит, пушкой не разбудишь! — вспомнила Бася.
— Прямо-таки киношка… — хмыкнул Павел. — Причем не из разряда дорогих… М-да…
Барбара недовольно покосилась в его сторону. При иных обстоятельствах она бы с удовольствием заехала ему по наглой юной физиономии, и еще раз, и еще, чтобы крепко уяснил, что негоже по чужим квартирам ночами бродить с розами! Ну да ладно — не до этого сейчас…
— Надо же — сколько людей и событий! — улыбнулась Зоя. — И чем же это закончилось?
Все как будто задумались — а действительно, чем?
— А ничего еще не закончилось, — растерянно ответила Бася. — Финал-то открытый…
Зоя грустно сказала:
— Вы меня извините, но я так устала! Через всю страну летела! Ничего сейчас не понимаю: кто пришел, зачем пришел и, главное, почему не уходит… Я только одно поняла: мы с Павликом появились не вовремя. И лучше бы нам уйти… Поэтому не знаю, как Павлик, но я (если ты, Барбара, не возражаешь), пожалуй, пойду…
— Ха! — вскинулась Марианна. — Барбара, может, и не возражает, зато я возражаю! Кто сюда попал — мой пленник!
— Ишь, какая умная нашлась! — хмыкнула Виктория. — Пойдет она! Так бы и я давно ушла… Даже без шубы, черт с ней…
— Думаешь, мы тут по своей воле сидим? — добавила Соня.
Бася объяснила Зое, что уйти никто не может. Хотя многие бы хотели.
— Что же получается, теперь и мы заложники? — спросила Зоя.
Марианна радостно кивнула:
— Получается, так. Чем больше людей — тем лучше.
— Для чего? — не поняла Зоя. — И кому лучше?
Марианна не нашлась что ответить.
— Выгнать бы их всех и проветрить комнату! — сказала Зоя.
Бася фыркнула:
— Как же! Их выгонишь! Они тут прочно окопались. Как у себя дома!
— Это все из-за меня, — заметил Чувалов с какой-то даже виноватой интонацией. — Можно сказать, я затупил ситуацию… Надо было сразу действовать. По-мужски. Пришел, приставил Соньке пушку к виску и увел ее без лишних рассуждений. Как корову в стойло. А я распустил либеральные сопли: то, се… Хотя, с другой стороны, откуда мне было знать, что подружка у Соньки совсем с приветом и тут сейчас такое начнется… Эх!
Павел решил выяснить обстоятельства дела:
— Так это ваш пистолет?
Чувалов кивнул.
— И ваша женщина?
Павел указал на Марианну.
Чувалова передернуло:
— Ну вот еще! Это женщина артиста!
Павел растерялся.
— Как-то странно…
— А то! — вздохнул Чувалов. — Этих писателей и артистов фиг поймешь…
— Сам кашу заварил! — усмехнулась Соня. — Не надо было приходить. Да еще и с оружием!
Чувалов пожал плечами:
— Это я от переживаний и любовных страданий… Такая любовь, что прямо убить хочется — и предмет любви, и себя самого!
Павел кивнул: мол, понимаю…
— Не огорчайтесь! Думаете, вы одиноки в своих любовных переживаниях? Возможно, мне тоже хочется кого-то убить! — Он бросил на Барбару выразительный взгляд. — Но я ведь себя сдерживаю! А потом, знаете, все это когда-нибудь пройдет! И любовь, и ненависть! А Гегель вообще сказал, что со временем все оппозиции снимаются!
Чувалов почему-то обиделся:
— Я тебе покажу Гегеля, щенок!
Зоя подошла к окну… Там, по ту сторону шумного трагифарса, тишина и снег… И скоро начнется рассвет… А эти смешные люди кричат, выясняют отношения… Это так странно, особенно если наблюдать за ними отстранившись, словно по ту сторону окна…
— Я все же не понимаю, — доброжелательно сказала она, обернувшись к присутствующим. — Только зачем нас держать здесь? В чем смысл?
— А смысл такой: во всем разобраться! — пояснила Марианна.
Зоя улыбнулась:
— Но разве нельзя разобраться в своих отношениях как-то… приватно? У себя дома. Спокойно. Выслушать друг друга, прийти к согласию, не обременяя посторонних, ни в чем не виновных людей?
— Да нельзя! Ну как ты не понимаешь! — с надрывом ответила Марианна и добавила: — Да и как я могу разобраться в отношениях дома, если я все время в больнице?
Зоя робко предположила: