Под куполом
Шрифт:
— Ферн! — От крика Стюарта он вздрогнул. — Если Буши там нет, иди сюда и помоги нам. Я хочу побыстрее убраться отсюда. В шесть вечера по телевизору будут показывать информационный выпуск. Я хочу узнать, что они теперь думают.
В Честерс-Милле под «они» теперь подразумевали всех, кто находился за пределами города.
Ферн вышел, не посмотрев на стену над дверью и не увидев, куда тянулись новые электрические провода: к большому кому белого вещества, внешне похожему на глину, который лежал на маленькой полке. К взрывчатке.
Изготовленной Шефом по собственному рецепту.
4
— Хэллоуин, —
— Ты — просто кладезь информации, — буркнул Стюарт.
Роджер постучал по виску:
— Я запасаю ее здесь. Не специально. Она сама откладывается.
Ямайка, подумал Стюарт. Или Барбадос. Обязательно в теплых краях. Как только исчезнет Купол. Не хочу видеть никаких Кильянов. Или кого-то еще из этого города.
— А еще тридцать одна карта в колоде, — продолжил Роджер.
Ферн резко повернулся к нему:
— Что ты, твою мать, несешь?!
— Пошутил, просто пошутил! — расхохотался Кильян. От этого жуткого, пронзительного смеха у Стюарта заболела голова.
Они уже подъезжали к больнице. Стюарт увидел серый «форд-таурус», выруливающий из «Кэтрин Рассел».
— Эй, это же доктор Расти! — воскликнул Ферн. — Готов спорить, он порадуется возвращению пропана. Погуди ему, Стюи.
Стюарт погудел.
5
Когда безбожники уехали, Шеф Буши наконец-то выпустил из руки пульт дистанционного управления воротами гаража, который держал все это время. Он наблюдал за Роджером Кильяном и братьями Боуи из окна мужского туалета радиостудии. Большой палец лежал на кнопке, пока эти люди находились на складе, что-то там делали. Если они выйдут с продуктом, он нажмет на кнопку, и склад взлетит к небесам.
— Все в Твоих руках, мой Иисус, — пробормотал он. — Как мы говорили в детстве. Я не хочу, но сделаю.
И Иисус все устроил наилучшим образом. Шеф почувствовал, что так и будет, когда Джордж Дау и «Госпел-Тоунс» запели «Господь, как Ты заботишься обо мне», и Шеф почувствовал, что так оно и есть, что это не просто записанная на пленку песня, а Знак Свыше. Те трое приехали не за метом, а за двумя контейнерами с пропаном.
Он наблюдал за их отъездом, потом вышел на тропинку, которая соединяла студию и складское здание, где находилась лаборатория. Теперь это здание принадлежало ему, и весь мет принадлежал ему, по крайней мере пока не придет Иисус и не возьмет все себе.
Может, на Хэллоуин.
Может, раньше.
Тут было о чем подумать, и в эти дни ему думалось легче после того, как он покурит.
Гораздо легче.
6
Джулия маленькими глоточками пила виски, растягивая удовольствие, а вот женщины-полицейские разобрались с налитым одним махом, как гусары. Они не опьянели, но алкоголь развязал им язык.
— Дело в том, что я в ужасе. — Джекки Уэттинггон не поднимала глаз, вертела в руках пустой стакан для сока, а когда Пайпер предложила повторить, покачала головой. — Такого никогда бы не случилось, будь Герцог жив. И эта мысль не отпускает меня. Даже если бы он имел основания подозревать, что Барбара убил его жену, то следовал бы установленному порядку. Только так
— Если такое могло случиться с Барби, то может и с каждым? — спросила Джулия.
Джекки кивнула. Кусая губы. Вертя в руках стакан.
— Если что-то случится с ним… я даже не про суд Линча, просто несчастный случай в камере… не знаю, смогу ли я снова надеть эту форму.
Тревога Линды определялась более простой и очевидной причиной. Ее муж верил в невиновность Барбары. В ярости (и отвращении, вызванном тем, что она увидела в кладовой дома Маккейнов) Линда с порога отвергла эту идею, ведь армейские жетоны Барби нашли в посеревшей и закостеневшей руке Энджи. Но чем больше она об этом думала, тем сильнее нарастала ее тревога. Отчасти потому, что она уважала суждения Расти — не только сейчас, но и всегда, — но также из-за тех слов, которые прокричал Барби, прежде чем Рэндолф вывел его из строя «Мейсом». «Попросите вашего мужа осмотреть тела! Мэм, он должен осмотреть тела!»
— И еще, — Джекки все вертела стакан, — в заключенного не прыскают «Мейсом» только потому, что он кричит. Иногда по субботам, особенно после важных матчей, в камерах кричат, как в зоопарке перед раздачей еды. Но им просто не мешают кричать. Со временем они устают и ложатся спать.
Джулия тем временем изучающе смотрела на Линду. И когда Джекки закончила, обратилась к ней:
— Повторите еще раз, что сказал Барби.
— Он хотел, чтобы Расти осмотрел тела, особенно Бренды Перкинс. Сказал, что в больницу их не привезут. Он это знал. Они у Боуи, и это неправильно.
— Чертовски странно, что они убиты, — вставил Ромео. — Извините за грубое слово, преподобная.
Пайпер махнула рукой:
— Если Барби их убил, не понимаю, почему для него так важен осмотр тел. Но если не убивал, он, наверное, подумал, что вскрытие обелит его.
— Бренда — самая последняя жертва, так? — спросила Джулия.
— Да, — подтвердила Джекки. — У нее началось окоченение, но не закончилось. По крайней мере мне Бренда окоченевшей не показалась.
— Она и не окоченела, — сказала Линда. — А поскольку окоченение начинается примерно через три часа после смерти, то, по моим расчетам, Бренду убили где-то около восьми-девяти утра. Но я не врач. — Она вздохнула и прошлась руками по волосам. — Расти тоже, но он смог бы определить время смерти гораздо точнее, чем я, если б его позвали. Никто этого не сделал. Включая меня. Я так испугалась… столько всего навалилось…
Джекки отодвинула стакан.
— Послушай, Джулия, утром ты была у супермаркета с Барбарой, так?
— Да.
— Чуть позже девяти, когда бунт уже начался?
— Да.
— Кто пришел первым, он или ты? Потому что я не знаю.
Джулия пояснила, что она пришла первой, а Барби появился после нее и позже, чем Роуз Твитчел и Энсон Уилер.
— Барби показал нам, как успокоить людей, — добавила она. — Возможно, спас многих от серьезных травм. Это никак не вяжется с вашими находками в той кладовой. Есть у вас какие-то предположения об очередности смертей? Помимо Бренды, которую убили последней?