Под Луной
Шрифт:
– На какие? – Кравцов тоже закурил. Он сидел за столом, помешивал ложечкой в стакане с чаем, слушал друга с интересом, задавал вопросы.
– В Мировую войну такими винтовками немцы вооружали своих снайперов, но у них тогда имелись еще и оптические прицелы. Пятикратные, кажется. И если так, то точный выстрел с полукилометра теоретически возможен, хотя стрелок все равно должен быть выдающийся. Место покушения, наверняка, выбиралось с учетом этого обстоятельства. И вообще, судя по всему, работала опытная группа. Пожалуй, что и получше нашей. Тщательности и выдумки не меньше, но технически на голову выше.
– РОВС или Савинков?
– Ответственности на себя не берет никто, но все намекают.
– Это я и сам знаю, – отмахнулся Кравцов, выпустив на лицо гримасу раздражения. – А может так быть, что это военные?
– В каком смысле? – не понял Семенов.
– В самом прямом. Военную разведку никто ведь не упразднял. Может чей-нибудь Генштаб – а там наверняка есть настоящие профессионалы – перейти теперь к индивидуальному террору, как думаешь?
– Хм… Мысль интересная. Мне почему-то такое даже в голову не…
– Мотив только не ясен.
– Да, латыши или финны, это тебе не Савинков. Мотив не прозрачный, но что-то в этом, Макс, есть. Не будешь возражать, если я эту мысль Уншлихту озвучу?
– Да, хоть самому Феликсу, мне-то что! – Макс встал, потянулся. – Устал, и Рашель, поди, заждалась. Пошли по домам?
– Пошли, – согласился Семенов, спрыгивая с подоконника. – А давай, мы вас в гости пригласим?
– А давай, мы согласимся и придем со своим сахаром! – улыбнулся в ответ Кравцов. – И знаешь что, если будешь говорить с Уншлихтом, я бы еще подумал о поляках. Им, вроде бы, и не резон, но что если они решили таким манером нашу лодку раскачать? Им любая смута у нас, в приварок идет…
– Здравствуйте, товарищи!
Сотрудники Региступра – все, кто был на месте – собрались на втором этаже, в просторном помещении, служившем прежним, то есть, еще дореволюционным хозяевам здания чем-то вроде домашнего театра. Несмотря на крупные осенние сокращения, народу в управлении работало все равно много, так что в зале наблюдался "полный аншлаг", и те, кому не хватило стульев, стояли вдоль стен и в проходах.
– Товарищи! – Арвид Янович Зейбот стоял на сцене. Рядом с ним, но чуть позади находились еще несколько человек. Кравцов знал в лицо только Склянского и Берзина, остальные оставались для него "анонимными товарищами", поскольку представить их никто не удосужился. – Товарищи, все вы знаете…
Зейбот не был оратором, но свои пять минут "митинга" продержался совсем неплохо, прокричав с должным энтузиазмом все предписываемые моментом лозунги о сплочении рядов, бдительности и нарастании военной угрозы. Кравцов в слова не вслушивался, воспринимая лишь ритм и интонацию, но вскоре речь заместителя начальника Региступра подошла к концу – "А где же Ленцман?" – и слово получил зампред Реввоенсовета Республики Эфраим Маркович Склянский.
– Здравствуйте, товарищи!
"Здравия желаем, товарищ маршал… А что по должности вполне себе маршал или генерал армии… Но золотое шитье, кажется не про него. Кто это пел, "Ой, не шейте вы, евреи, ливреи?"
Но как и многое другое из своей прежней жизни, этого Кравцов вспомнить не мог. Кто-то когда-то – в смысле не сейчас, а потом – что-то такое пел. Смысл слов понятен, подтекст – тоже, но нынешнего Кравцова эти смыслы не устраивали. Не для того он делал революцию, чтобы считаться с Фишманом или Склянским своей русскостью. Макс даже рад был в тайне, что его отчество, восходившее на самом деле к страстной и необъяснимой любви приходского священника к Ветхозаветным древностям, как будто намекало на еврейское происхождение, что правде, разумеется, никак не соответствовало.
– ВЦИК, ЦК РКП(б) и Реввоенсовет Республики приняли решение об объединении Всероглавштаба и Полевого штаба Красной армии и об образовании Штаба Рабоче-Крестьянской Красной Армии во главе с товарищем Лебедевым Павлом Павловичем. В связи с реорганизацией штабного дела, товарищи, бывшее Регистрационное управление Полевого Штаба, переводится в подчинение вновь созданного Штаба РККА, и будет впредь именоваться "Четвертым управлением Штаба". Функции ваши не изменяются, но Разведывательное управление выводится из двойного подчинения Реввоенсовета и Чрезвычайной Комиссии, и его начальник, соответственно, перестает быть членом Коллегии ВЧК. Начальником Четвертого Управления назначен Арвид Янович Зейбот, его первым заместителем – товарищ Берзин…
Склянский говорил еще полчаса, но это уже воспринималось как "вышивка гладью" и прямого отношения к делу его речь не имела. Однако, когда собрание сотрудников "Четвертого управления" объявили закрытым, Склянский прямо со сцены окликнул Кравцова и попросил того остаться.
– Здравствуйте, Эфраим! Душевно рад вас видеть! – Кравцов действительно рад был встрече. Со Склянским их связывала давняя взаимная симпатия.
– Ну, как вам назначение? – спросил, поздоровавшись, зампред Реввоенсовета.
– Зейбот кажется мне прекрасной кандидатурой. А куда, если не секрет, уходит Ленцман?
– Ленцман? – нахмурился Склянский. – Не знаю, право. Кажется, начальником Петроградского порта. Сейчас всех, кого можно, в Петроград посылают. Надо усилить актив… Но я вас, Макс, спросил о другом. Я о вашем назначении хотел поговорить.
– О моем? – удивился Кравцов. – Но я здесь всего лишь "для особых поручений", а так я вообще слушатель Академии.
– Вам что ничего не сообщили? – Склянский снял двумя пальцами пенсне и погладил средним пальцем переносицу. – А может быть, и не успели еще. Ну так позже сообщат! Боюсь, товарищ Максим, с Академией придется расстаться. Есть решение о назначении вас заместителем к Муралову и о введении вас состав Реввоенсовета.
– Меня? – в свою очередь удивился Макс. Поворот судьбы показался ему слишком резким, а главное, необъяснимым.
Муралов командовал Московским военным округом и имел в своем окружении достаточно опытных и заслуженных людей, зачем ему такой заместитель – да еще член РВСР?
– Меня? – спросил он.
– Вас, – возвращая пенсне на место, подтвердил Склянский. – А знаете что, поедем со мной в РВСР! Пусть Лев Давыдович сам вам скажет, он как раз собирался к нам после заседания Политбюро. Вот мы его и спросим…