Под мириадами угасающих звёзд

Сайфер Дмитрий

Стрелок медлил с ответом, крепко сжимая винтовку.

— Да, я с вами.

Сначала они заметили борозду, оставленную падающей капсулой, обломки обшивки, а затем и саму капсулу. Остановив уиип неподалёку, все трое вышли наружу. Внезапно кусок обшивки отлетел в сторону, и из капсулы покатился дым. Гилл собирался что-то сказать, но тут из дыма выбежала хромающая фигура. Лугбанд, не раздумывая, побежал на помощь, его сын последовал за ним, а Атта осторожно следовал за ними, осматриваясь по сторонам.

Юноша догнал отца, когда тот уже сидел рядом с девушкой, лежащей на земле,

и пытался её освежить. Она казалась всего лишь немного старше Гилла. Её золотистые волосы были мокрыми, а лицо покрыто ссадинами, синяками и копотью. На ней были доспехи, которых Гилл никогда ранее не видел. Он даже сомневался, что подобные можно найти где-либо на Дианмуре. Они казались очень тяжёлыми, и Гилл, технически подкованный, подумал, что передвигаться в них можно было только с помощью усилителей или обладая огромной силой. На поясе висел меч в изысканно украшенных ножнах, а в руке она сжимала какой-то сферический объект, излучающий слабое свечение.

Гилл поднял взгляд на Атту, и слова застряли у него в горле. Он никогда прежде не видел его таким напряжённым, встревоженным, злым и напуганным. Казалось, перед ним стоял совсем другой человек. Тени падали на лицо стрелка, придавая ему зловещий оттенок. Не сразу, но Гилл заметил, что Атта направил свою винтовку на голову девушки.

— В неё стреляли. Попали в бедро. Есть и резаная рана, — сообщил Лугбанд. — Атта, помоги…

Он замолчал, подняв взгляд на друга.

— Лугбанд, оно того не стоит, — голос Атты был холоден и серьёзен. — Ты уже спас одну опасную женщину, и чем это кончилось?

— Я не понимаю.

— Не нужно ничего понимать. Сейчас мы вернёмся в уиип, уберёмся отсюда и забудем о том, что видели.

— Что с тобой, Атта? — Лугбанд встал напротив него и посмотрел в глаза. — Ей нужна помощь! — он не собирался отступать.

— И это её проблема, а не наша.

— Послушай себя!

— Нет, это ты послушай себя, — Атта направил винтовку на Лугбанда. — Мы уйдём отсюда. Это для вашего же блага.

Гилл ошарашенно наблюдал за происходящим, не понимая, что вообще происходит.

— Я знаю, друг мой. Я знаю, почему ты так упорно стремишься помогать людям, — продолжал Атта.

— Не смей! — в голосе Лугбанда прозвучали нотки злости.

— Хватит уже! Ты уже всё доказал и искупил. Это её не вернёт!

Гилл смотрел, как его отец взглянул на направленное на него оружие и с невероятным хладнокровием отвёл его в сторону, а затем с силой ударил лучшего друга. Атта пошатнулся, но не упал. Он обречённо опустил винтовку, понимая, что не смог переубедить упрямого дурака. Оставалось одно.

— Она Младшей Крови! — выкрикнул стрелок, указывая на девушку. Услышав это, Лугбанд замер. На его лице отразилось понимание услышанного. А потом появилось сомнение. Атта, увидев, что ему удалось пробиться сквозь стену твердолобого альтруиста, продолжал:

— У этой капсулы магистральный двигатель, — он махнул на груду металла, из которой начало вырываться пламя. — Принцип её работы очень прост: увезти пассажиров как можно дальше от корабля. Топлива в них не так уж и много, но хватает, чтобы смыться в соседнюю систему, — он склонился

над девушкой и указал на раны. — Вот что с ней произошло. Это раны от оружия Истока, понимаешь? На её корабль напали такие же, как она. И скоро отравленные пастбища, фрайры, мутанты, бандиты Карга и её выродки будут меньшей из наших проблем. Потому что те, кто рано или поздно явится за ней, куда хуже, чем вся эта проклятая планета!

Когда Атта говорил, Лугбанд размышлял о том, как ему поступить. Его взгляд скользнул по девушке, которая, скорее всего, умрет без помощи, а затем перешел на сына — самое дорогое, что у него есть в жизни. Часть его соглашалась с Аттой, ведь тот был прав. Помощь этой бедной девушке могла привести к большим неприятностям. С наемниками можно разобраться, а вот Младшими… В данной ситуации это казалось самым разумным решением. Но была одна проблема: в этой части его внутреннего мира не было её — не было её улыбки, голоса и той доброты, с которой она относилась к людям. На мгновение он представил её с маленьким Гиллом на руках. “Почему ты всем помогаешь? Почему ты помогла мне?” — спросил он её однажды. “Все мы люди, милый. И людям нужно помогать!” — отвечала она с теплой и яркой улыбкой.

— Все мы люди, — тихо сказал Лугбанд, глядя в глаза своему лучшему другу.

— Упрямый дурак, — буркнул Атта с смесью разочарования и восхищения, признавая свое поражение. — Ладно, давай погрузим её, а потом я напьюсь.

Глава 4 Видения

"Геродот из Карии собрал и записал эти сведения, чтобы прошедшие события с течением времени не пришли в забвение и великие и удивления достойные деяния как Старшей Крови, так и Младшей Крови не остались в безвестности"

"История" Геродот

На рассвете на ферму прибыли служители закона из Гамеша с вопросами о упавшей капсуле. Лугбанд, подправив историю, рассказал, что видел падение капсулы и был у места крушения, но, к его удивлению, никого там не нашёл. Стражи порядка, знакомые с его честностью, не поставили под сомнение его слова. “Вы бы лучше занялись детишками Карги!” — бурчал Атта, когда они ушли.

День прошёл необычайно спокойно. Загадочная незнакомка так и не пришла в сознание, от чего Лугбанд всё больше беспокоился. Однако Атта успокоил его, уверив, что Лугбанд сделал всё возможное, а теперь её тело должно самостоятельно завершить лечение. “Раны от орудий Истока опасны, но она поправится” — уверенно заявил он.

Гилл снова плохо спал. Он проснулся за мгновение до зари и, выйдя во двор, увидел Атту, задумчиво смотрящего в сторону горизонта, где небо начинало светлеть.

— Что такое Младшая Кровь? — зевая, спросил Гилл, увидев первые лучи солнца. Лугбанд не сомкнул глаз всю ночь, дежуря, пока Атта восстанавливал силы. Когда пришло время, он передал свою вахту и, чувствуя усталость, отправился в объятия сна. Стрелок, между тем, занял своё место на пороге, медленно исчерпывая запасы алкоголя. Его верная винтовка, как всегда, лежала рядом — готовая к использованию в любой момент, словно спящий дракон, ожидающий приказа.