Под мостом из карамели
Шрифт:
К концу отведенного времени за ограждением напротив Летиного стола стояла толпа зрителей, снимавших на мобильники. За минуту до гонга Лета, Собака и гласье установили торт-мороженое, десерт, ледяную и карамельную скульптуры на прозрачный утес подиума и отошли в сторону. Зрители смотрели на композицию с восторгом, участники чемпионата – изумлённо-тревожно, и все вместе усиленно думали – каким образом устроен этот потрясающий обман?!
Втихомолку и вслух искали подвох – американскую школу иллюзиона и отечественную факирную, светодиоды, невидимые батарейки, работающие от дневного
– Опасное для здоровья генно-модифицированное сырьё, – заявил представитель компании, судя по бейджику, продающей органические продукты. – В свёклу внедрен ген океанического планктона, полученный сахар люминесцирует, светится, как обитатели морских глубин. ГМО – канцероген, – предупредил торговый представитель. – А это сами знаете что.
Все отпрянули.
У Леты затряслись руки. Собака потемнела. Не растерялся лишь гласье.
– Иди в задницу! – склочным голосом сказал он торговому представителю. – Никакого ГМО тут нет, это не твоя сраная органика!
Жюри глубоко задумалось. Понятно, что чудес не бывает. Женщину не распиливают, вода не превращается в вино, а благодатный огонь нисходит от зажигалки. Но как устроен фокус из карамели?
– Кручу-верчу, запутать хочу, – гладко вбросил рассыпчатый зритель, покачивая толстым пакетом с эмблемой выставки.
– Ловкость рук и никакого мошенства, – высказала общее подозрение трехъярусная дама с разнообразной прической и в жакете сложного кроя.
И только мальчик в неуклюжем комбинезоне и девочка с тремя хвостиками на белесой голове, в капроновом платье поверх болоньевых штанов, шептались, коверкая звуки:
– Она волшебная, из волшебной сказки.
Не веря глазам, все, тем не менее, заворожённо смотрели на скульптуру из карамели, осенённую висящим в воздухе покровом, который, как северное сияние, переливался всеми цветами радуги, а изнутри двигалось, колебалось волнами, то разгораясь, то слабея, живое пламя.
– На чем эта хрень держится? – спросил председатель жюри и потрогал покров, колышущийся над скульптурой без всяких подвесок или тайных проволок, и от прикосновения еще ярче вспыхнувший рубиновыми искрами. – За счёт чего горит?
– Свет души нашего кондитера, – серьёзно сказала Собака.
– Это понятно. А висит-то как?
– Обман зрения, – сквозняком произнесли из толпы.
– Чьего? У меня, извините, зрение нормальное. Обман жюри, получается?
Лета усмехнулась и подняла голову, чтобы слёзы остались в глазах. Она была уверена, что люди будут плакать от радости, глядя на её карамельное творение с простодушным до вопиющей глупости названием «Дружба народов». Плакать от облегчения, от счастья примкнуть к вольным карамельщикам и спокойно произносить вслух слова «братство», «дружба», «любовь» в их простом первоначальном значении. Она не могла поверить, что эти слова заменились другим – «отношения», и подмену совершила её карамель. Что если всё это время карамель её обманывала?
Председатель огляделся, взял острую, как копье, стамеску для работы со льдом, и, примерившись, ударил по покрову. Лета знала, что её карамели не страшны никакие нападки, но всё-таки вздрогнула, ощутив боль под лопаткой. Посыпались мелкие обломки. Жгучая крошка отлетела в толпу, прямо к ногам сидевших на корточках мальчика и девочки. Они, ликуя, подняли светящийся осколок, и дома ещё долго загадывали с его помощью желания, которые странным образом исполнялись.
Участники команд приободрились – не всё потеряно, как бы не вылетели чудаки-волшебники со скандалом и пожизненной дисквалификацией.
Разломившись пополам, покров не утратил внутреннего огня и всё так же, лишь слегка обвиснув одним углом, упрямо парил в воздухе.
Жюри ушло совещаться.
– Мы всё равно лучшие! – сказала Собака.
Результаты объявили через двадцать минут.
– Кубком победителей, дипломами первой степени и денежным призом в размере 60 тысяч рублей награждается композиция «Дружба народов России» команды «Северное сияние», Москва!
Лета и Собака завизжали, а гласье заплакал.
Первой к ним подбежала журналистка интернет-газеты «Московский коммунист»:
– Примите мои самые искренние поздравления! Великолепная работа! Что вы сейчас чувствуете? Сколько сахара ушло на эту фигуру? Как вы потратите призовые деньги?
Когда погасли вспышки фотоаппаратов и софиты камер, Лета, Собака и гласье стали собирать инструменты.
– Видишь, ничего не украли! – бренча лотками, попеняла Лета Собаке. – Ни красители, ни плунжеры.
– Признаю, была не права, – родным голосом ответила Собака.
– Ну чего, девчата, поздравляю! – гаркнул пробравшийся сквозь толпу водитель.
– Угнали нашу машину!
После охов, нецензурных вскриков и проклятий Лету оставили возле гардероба, сторожить сумки и контейнеры. Угон микроавтобуса «Хлеба и шоколада» не затмил её счастья – Лета стояла возле имущества и блаженно улыбалась. Ей хотелось снова и снова переживать мгновенье, когда прозвучало название их команды, и председатель жюри поднял сияющий факел, оказавшийся кубком. Она вытащила смартфон, набрала в поисковике свое имя и слово «чемпионат», и увидела ссылку на запись в блоге журналистки «Московского коммуниста» – короткую, но восторженную – судя по тройным восклицательным знакам в конце предложений.
«Антирусская карамель, – прочитала Лета и вздрогнула. – Чемпионат России по кондитерскому искусству завершился скандалом!!! Победителями, получившими свой денежный приз в две тысячи американских зелёных, стали две лесбиянки и гей, не постеснявшиеся изобразить над уродливой фигурой, символизирующей, по мнению аффторов, дружбу народов, символ ЛГБТ-сообщества – радужную подстилку!!!». Дальше шли комментарии. «А у нас все конкурсы продажные – или евреи евреям дают, или из своей тусовки, или полным бездарям, а здесь, значица, пидоры пидорам, вот такая движуха».