Под небом Италии
Шрифт:
– Горожане понимают, – шепнула она, – если сир Арнонкур каждый вечер наведывается в город, оставляя лагерь, значит, нет причин для беспокойства. Но в действительности он приезжает сюда, чтобы тайно строить свои планы. Вокруг столько соглядатаев. Французские, папские, даже из Авиньона, откуда папа Климент намеревается отобрать власть у Рима. Французы отчасти пришли сюда именно за этим. Папа Климент был сторонником графа Анжуйского. Он полагал, что как только Людовик обоснуется на троне обеих Сицилии, престол Святого Петра ему обеспечен. И папская власть сосредоточится в одних
– Разве можно обеспечить тайну среди шумихи карнавала? – удивилась Франческа.
– Вот именно, подружка, – улыбнулась Лючия. – Иногда шум и забавы – самое лучшее прикрытие для серьезных намерений.
«Стало быть, нынешним вечером замышляются важные дела», – подумала Франческа. Хотя гостей собралось не очень много – не более пятидесяти человек – было много знакомых ей лиц. Веселье нарастало, и яркие наряды перемешались с одеждой бродячих менестрелей и жонглеров.
– Вам нравится, миледи?
Если бы не воспитание, Франческа ни за что бы не обернулась на этот знакомый голос.
– Очень, сир Арнонкур. Но вы напрасно утруждаетесь ради нас. Мы с матерью привыкли в Бельведере к спокойной жизни.
– Таков мой долг, – просто ответил он. – Я считаю, что недостаточно отблагодарил дам, которые спасли жизни брата и мою. Жаль, что ваша матушка снова решила обедать у себя, но я рад слышать, что она пригласила Генри Кента. А теперь будьте любезны, возьмите меня под руку.
«Он чего-то от меня хочет, – думала Франческа, когда они неспешно шли сквозь толпу кланяющихся друзей и обменивались с ними любезностями. – Чего же он от меня хочет?»
Ей не пришлось долго ломать себе голову. Он посадил ее рядом с собой за стол. Элеонора Корсати сидела по левую руку от Бельдана, а Ги – справа от Франчески. Она снова заметила на шее младшего Арнонкура толстый шелковый шнурок и догадалась, что под богато расшитой синей туникой скрывается звезда.
– Попробуйте утку, – предложил Бельдан. – Мои повара тушили ее в оливковом масле и красном вине, чтобы избавиться от жира. – Он понизил голос. – Я вижу, на вас то же самое платье, что вчерашним вечером. Очень милая золотистая ткань – я сам ее выбирал. Но разве мадам Капе не прислала ничего нового?
– Когда я вернулась в комнату, на кровати лежал целый тюк, но я его не распаковывала.
– Неужели? Вот еще замечательные яблоки под глазурью. В меру пряные – помогают ликвидировать тяжесть в желудке после жаркого. Никогда не встречал женщины, которая бы поборола соблазн и не заглянула под упаковку. Так почему вы не открыли свертки?
– Потому что наблюдала собственными глазами, как вы проделывали подобный трюк с моей матерью. Стыдитесь, сир! Разве достойно пользоваться тщеславием бедной женщины, которая радуется дорогим вещам? Мне больно думать, в каких черных безднах погрязла ваша бессмертная душа!
Уголки губ Бельдана дернулись вверх, и внезапно все его лицо озарилось. Франческа мысленно рванулась ему навстречу, в действительности, напротив, еще больше отстранившись.
– Не надо так улыбаться. Этим вы ничего не добьетесь. – Она опустила глаза. – Я не сию секунду выскочила из лесного пожара.
Бельдан рассмеялся:
– А хотите, мы его устроим?
Вокруг веселились рыцари и их дамы, они переговаривались через стол и подзадоривали менестрелей. А Франческа вспомнила, что говорила ей Лючия о конспирации Бельдана д'Арнонкура, и воспользовалась его же приемом – радужно улыбнулась, но при этом произнесла серьезные слова:
– То, что произошло между нами, ровным счетом ничего не значит. Обычная реакция на испуг. Но когда-то я испытала настоящее чувство – любила мужчину. И теперь хочу лишь одного – хранить воспоминания. И чтобы они остались никем не запятнанными.
Бельдан внимательно слушал. Но Франческа против всяких ожиданий не дождалась сочувственного одобрения. Сир не предложил ей охраны, которая бы доставила гостью назад – к привычной монашеской жизни в Бельведере. Напротив, разразился громким хохотом, запрокинув красивую голову. После чего все свое галантное внимание обратил на соседку слева – Элеонору.
Краткая отповедь Франчески нисколько не изменила отношения к ней хозяина. И когда завершился ужин, они снова остались наедине, и Бельдан в сопровождении двух освещавших дорогу лакеев повел ее по пустым галереям дворца к их раздельным постелям. А Франческа думала про себя: «Нет такого правила, что я должна обязательно с ним сейчас разговаривать».
– Значит, вы отвергаете мое заманчивое предложение? – проговорил Арнонкур.
Франческа промолчала.
– А вместе с ним перспективу жизни со мной во Флоренции? Неужели вы не понимаете, какие прекрасные возможности открываются перед вами? И перед вашей матушкой. И перед самим Бельведером. Наверное, вас совершенно не интересует судьба вашего брата. А ведь у меня остались друзья при дворе султана.
Графиня снова ничего не ответила.
– К вам будут относиться со всем возможным почтением.
В глазах Франчески заблистал зеленый огонь.
– И вы еще осмеливаетесь говорить о каком-то почтении? – Она сознательно перешла на итальянский. – Если бы брат или кто-нибудь другой, способный меня защитить, оказался рядом, мне не пришлось бы выслушивать ваших оскорблений. Но я не очень молода, бедна, одинока и значит, по-вашему, должна хвататься за любое предложение? О каком почтении вы рассуждаете, если стремитесь к тому, чтобы я сама себя перестала уважать?
Она оттолкнула разинувших от удивления рты лакеев и скрылась в своей комнате.
Сон пришел поздно. Почти под утро. Но был все тем же: пламя, страх и погоня за невидимым и неведомым человеком. Франческа знала одно: пока еще есть время, она должна его найти.
Задыхаясь, она проснулась. Сердце бешено колотилось в груди. Потребовалась не одна минута, чтобы успокоиться. Только после этого она услышала убаюкивающее похрапывание служанки.
– Довольно! – приказала Франческа себе. – У меня больше не будет ночных кошмаров.