Под небом Новгорода
Шрифт:
Мы призываем тебя преданно следовать по пути, на который ты встала; стараться удерживать непобедимого супруга, короля, нашего сына, в умеренности, справедливости и набожности и защищать права Церкви. Твое сострадание сделает твоего благоразумного мужа более восприимчивым к Божьим намерениям. Таким образом, наконец ты по-настоящему полюбишь супруга, если своими благочестивыми увещеваниями поможешь ему служить интересам Бога. Какова иначе любовь женщин к мужьям, если они любят в них только телесную оболочку и не обращают внимания никакого на душевные богатства, в них содержащиеся?
Ты, славная дочь наша, заслужила у Бога
Пусть твои дети узнают от тебя, кому они обязаны больше всего. Родившись знатными, на королевском престоле, они, благодаря Святому Духу, возрождаются еще более знатными на лоне Церкви. Не дай детям своим предпочесть справедливости — деньги, но сделай так, чтобы дети жадно искали настоящую мудрость.
Ты тоже, дочь наша, повинуясь Божеским заповедям для спасения своей души, будь мудрой в пользовании богатством, дабы перейти с вершины царства преходящего в царство небесное».
Решили, что Филиппа будут короновать в присутствии короля Генриха, королевы, епископов и знатных людей королевства.
В мае 1059 года, в Троицын день, архиепископ Реймский Жерве встретил королевскую семью и свиту у входа в собор. Их приветствовала многочисленная толпа, которую воины сдерживали на расстоянии. Шелка и бархат играли красками. Под горячим солнцем сверкали золото и драгоценные камни на украшениях, металл шлемов и оружие. Народ был в восторге. Особенно блистала королева. Ее голову украшала высокая корона, придерживавшая расшитую жемчугом вуаль. Жемчуг усыпал платье глубокого синего цвета, оттенявшего белизну ее кожи. Спускаясь по ступенькам храма меж мужем и сыном, Анна мысленно вернулась на восемь лет назад, когда она шла этим же путем навстречу человеку, который должен был сделать ее королевой. Сегодня они сопровождали родившегося из их союза ребенка.
Филипп держался очень прямо. Его голову стягивала золотая повязка, частично скрытая кудрями. Дважды он коснулся руки матери, чтобы придать себе храбрости. Он старался вести себя так, чтобы Анна могла гордиться им (и чтобы впредь разрешала бы забираться к ней в постель). Филипп взглянул на отца. Он боялся его жестких и насмешливых слов, и ему казалось, что отец относится столь же жестко и к матери.
Король двигался с трудом. В его голове роились воспоминания. Тридцать два года тому назад, в день Святой Троицы, его так же вот сопровождал отец Роберт, чтобы провозгласить королем. Генрих еще чувствовал на лбу, плечах и руках следы мирры, которой его помазал архиепископ Эхалус. Когда умер отец, Генриху пришлось еще долго воевать с Констансией, братьями, баронами, хотевшими отнять у него корону. Столько сражений за тридцать один год царствования…
Король был стар, он желал отдохнуть. Уже пробил час отдыха. Генрих должен подготовиться к тому, чтобы предстать перед Создателем. Смерть Оливье из Арля очень опечалила его. Генрих поручил капеллану Гислену служить мессы за упокой души трубадура, некогда так нежно любимого.
Сейчас же он просил святую Деву дать ему силы вынести долгую церемонию. Прежде чем прочесть апостольское послание, архиепископ обернулся и обратился к Филиппу:
— Бог является создателем всего существующего. Он соединяет нас собой через веру, надежду и милосердие. Только он может дать нам высшее блаженство через общение с вечным добром, коим является он сам. Мы обязаны поклоняться Богу и любить его. Филипп, признаешь ли ты Отца, Сына и Святого Духа единым Богом?
— Признаю.
— Хочешь ли ты поступать согласно церковным законам?
— Хочу.
— Хочешь ли ты защищать святую Церковь и ее пастырей?
— Хочу.
Затем заговорил Генрих:
— Прежде всего, мой сын, я советую тебе любить Бога, бояться его и выполнять все его заповеди. Управляй Божьими храмами и защищай их от развращения и нечисти. Будь терпим к младшим братьям и сестрам, племянникам, племянницам и другой родне. Почитай священнослужителей, как своих отцов. Обращайся с народом, как со своими детьми. Принуждай гордецов и злых людей следовать правильным путем. Будь утешителем бедных и набожных монахов, живущих в обители. Не гони никого из твоих земель без видимой причины. Будь безупречен перед Богом и людьми.
Затем ребенку принесли изложенные на пергаменте основные положения, которых он должен придерживаться. В полной тишине Филипп ломким голосом прочитал:
— Я, Филипп, долженствующий вскоре, благодаря Богу, стать королем франков, в день коронования обещаю в присутствии Бога и святых сохранить за каждым из вас, мои подданные, канонические права, закон и правосудие, с помощью Бога, насколько я смогу. Я буду все делать с усердием, которое король должен проявлять в своих владениях в пользу каждого епископа и Церкви, ему порученной. Своею властью я дарую надлежащие права также и народу.
Поставив подпись, Филипп отдал пергамент архиепископу, который также подписался. Архиепископ стоял в окружении папского легата, Гуго Безансонского и двадцати девяти епископов. В их числе были постаревшие Роже Шалонский и Готье из Мо, верные друзья Анны.
Затем Жерве взял пастырский посох святого Реми и, указывая им на присутствующих, мягко сказал:
— Мне, Жерве, архиепископу Реймскому, Божьей милостью и по милости папы Виктора, дана власть помазать Филиппа королем. Властью, данной мне, я, архиепископ Реймский, объявляю Филиппа королем Франции с согласия его отца, Генриха, здесь присутствующего.
Тогда приблизились папские легаты, архиепископы, епископы, аббаты и причетники, утвердившие избрание. За ними последовали Ги, герцог Аквитанский, Гуго, сын и представитель герцога Бургундского, посланцы графов Фландрского и Анжуйского, графы Рауль де Крепи, Хюбер де Вермандуа, Ги де Понтьё, Гийом Буассонский, Фульк Ангулемский, Альдеберт де ля Марш, Бернар, Роже, Манассес, Гильдуэн и виконт Лиможский. Наконец рыцари и народ, собравшиеся в храме, утвердили избрание, крикнув:
— Мы подтверждаем, мы хотим, чтобы было так!
Как и его предшественники, Филипп подписал первый ордонанс, утверждавший во владении принадлежавшим имуществом церковь Святой Марии. Согласно обычаю, архиепископа назначили хранителем печати.
После того как королевский указ был скреплен печатью, началась церемония коронования. С расшитой золотом подушки Жерве взял меч Карла Великого и передал его Генриху. Тот поцеловал рукоять меча и, повернувшись к сыну, произнес ритуальные слова:
— Прими этот меч, данный тебе Божьей властью и могуществом, чтобы прогонять Христовым именем дурных христиан из французского королевства и сохранять мир среди верующих, порученных тебе.