Под необъятными небесами
Шрифт:
Нет, наш якорь не мог поползти. Он держал в самых серьёзных ситуациях, а сейчас почти нет ветра.
— Наверное раскрутилась одна из мочек на цепи. — говорит Карло.
— Нет. Я контролировала не далее чем неделю назад, в порту Хониара. Они все заблокированы проволокой.
— Её украли!
— Как?
Согласна, что ни разу, со дня выхода в плавание, мы не закрывали лодку на ключ. Но как они смогли завести мотор, как нашли нужную кнопку, которая, кроме всего прочего, не срабатывает два раза из трёх? И потом, кто?
— Конечно же не обитатели лагуны.
Наверное она действительно куда-то сдрейфовала. Я ничего уже не понимаю, не могу больше думать и размышлять. В первую очередь, не знаю почему, мне приходит в голову мысль о том, как сделать, чтобы известие об этом не дошло до Милана. Я даже не осознаю, что, учитывая место, где мы находимся, было бы удивительно, если бы кто-нибудь заметил нас самих, замёрзших, полураздетых, без дома, документов и денег.
Карло старается рассуждать трезво: — Невозможно, чтобы она ушла в открытое море. Эта лагуна окружена двойным кольцом рифов, проходы в которых не совпадают. В лучшем случае она уткнулась в один из островов. Тогда её не должно сильно повредить, и завтра, при свете дня, мы её найдём. В худшем, попала в один из каналов, тогда сейчас её бьёт о рифы. Тогда можно будет спасти хотя бы вещи.
Потом будет видно.
Я же отказываюсь думать об этом.
Мы в полном смятении. Вдруг вдали вроде что-то показалось: — Может быть…
На одном из островков появился огонёк. Мы бросаемся в этом направлении, ничего больше не соображая и срезаем шплинт гребного винта подвесного мотора на кораллах, окружающих остров.
Последние метры преодолеваем буксируя тендер за собой. Обдирая ноги об острые кораллы. Нам навстречу выходят мужчина и женщина с кокосовыми факелами в руках. В этот момент они для нас друзья, люди, дом: — Мы не можем найти свою лодку! — Бросаемся мы к ним, и сразу чувствуем себя маленькими и жалкими. Они плохо понимают по английски и смотрят на нас с растерянностью.
— Вон там ваша лодка. В той стороне.
— Как? Где?
Они указывают в темноту. Даже не сказав спасибо, прыгаем в тендер и начинаем грести в указанном направлении, натыкаясь на кораллы и ничего не видя впереди. Они же, с зажжёнными факелами идут по берегу, указывая нам направление. Наконец останавливаются и кричат с берега: — Вон она. Видите? Мы ничего не видим, но продолжаем неистово грести в указанном направлении.
Но ведь корпус «Веккиетто» белый и должен бы давать хоть какой то отблеск. И вдруг, чудо: светящаяся точка, может быть огонёк на далёком острове, появляется на мгновенье и исчезает. Это «Веккиетто», именно там, где мы его оставили и не далее чем в пятидесяти метрах от нас. Он немного сместился и закрыл далёкий огонёк. Мы потеряли ориентацию в темноте, а наши галогенозависимые глаза, не в состоянии разглядеть лодку в темноте даже на таком близком расстоянии.
С последними гребками мы почти выходим на глиссирование и стукаемся в борт лодки. Никогда она ещё не казалась нам такой, красивой, такой уютной и надёжной. Нас одолевает нервный смех и мы делимся мыслями, которыми не поделились раньше, чтобы не расстраивать ещё больше друг друга.
На следующее утро, не без некоторого стыда, сходим на берег, отблагодарить тех, кто помог нам ночью.
— Это фонарь для вас.
Фонарь, большая ценность в этих местах. Один из мальчишек ныряет в воду, выныривает пару раз, набрать воздуха и возвращается с двумя лобстерами, которых небрежно кидает в ведро, стоящее в нашем динги.
И все, как всегда, смеются.
12. С берега нас кто-то видит.
Суббота. 10 марта 1990 г.
Эгуум атолл, архипелаг Луизиада, Папуа Новая Гвинея. Мы оказались здесь случайно. Усталые и измученные мы шли под непрерывными дождями и постоянно встречном ветре, пробиваясь на запад. У нас давно кончились свежие продукты.
Рассвет снова встретил нас ливнем и встречным ветром. Лиззи за штурманским столом с лупой рассматривала карту.
— Смотри, Карло. У нас впереди атолл. Остановимся?
— Согласен.
Когда неожиданное решение рушит заранее разработанные планы, мы всегда оба согласны. Ну придём позже в Порт Морсби, остановимся нелегально на Эгуум атолле, какая разница? Тем временем продолжается дождь и капли, словно маленькие булавки, попадают мне в глаза, каждый раз, когда я смотрю вперёд, туда, где с момента на момент должен появится атолл.
Какое непреодолимое желание, развернуть лодку и вернуться назад, в зачарованное царство пассатов! Но, возможно и нет. Ведь жизнь, это большая игра, маятник, постоянно мечущийся между желанием снова пережить прекрасные моменты прошлого и ожиданием новых событий. Встречный ветер и дождь, в конце концов, это пустяки, всего лишь условия, почти необходимые, являющиеся частью игры.
Главное, чтобы бы игра продолжалась!
Этот новый ветер, уже муссон Индийского океана, прошедший через Китай и Японию, и долетевший сюда, донеся остатки ливневых дождей, которые сейчас заливают рисовые поля Дальнего Востока.
Вот мы и прошли почти весь Тихий океан. Луизиада, последний большой архипелаг перед Торресовым проливом.
— Ты помнишь, каким огромным казался нам Тихий океан, когда мы разглядывали его на карте?
Маркизы, Туамоту, острова Общества…, Кук, Тонга, Фиджи…, Вануату, Австралия, Соломон. Мир, такой огромный и такой раздробленный, что казался бесконечным.
Теперь это всё за кормой. Полтора года нашей жизни, пролетели на одном дыхании. Острова, пальмы, улыбающиеся лица… Вереница историй и людей останутся навсегда в море воспоминаний на фоне белых песчаных пляжей и кокосовых пальм, кроны которых треплет ветер.
Наконец появляется атолл. Пустой горизонт заполняется миниатюрными кронами и тонкими палочками, растянутыми едва различимой тёмной линией. Это стволы пальм на южной стороне кольца. Два островка внутри лагуны чуть возвышаются над линией пальм. Благодаря им мы можем взять два пеленга и точно определить своё положение. Напряжение на борту исчезает, словно по волшебству.
— Отлично, Лиззи. Нужно ещё пройти вдоль северного берега и войти через самый широкий канал с другой стороны. Всего двенадцать миль. Ещё пара галсов и мы на месте.
Суша, это песчаная полоска, поросшая деревьями и кустарником.
Оттуда до нас доносится сильный запах земли, сырости и грибов.
— Не знаю, что бы я отдал за бифштекс.
— Будем надеяться, что в деревне зарежут поросёнка.
Через два часа якорь зарывается в песчаное дно в северо западной части атолла, сразу за полоской земли. Место прекрасное. Суша защищает от муссонных волн, грохот которых слышен снаружи, а пальмы задерживают ветер. «Веккиетто» мягко покачивается на волнах носом на север. Вдали угадываются хижины деревеньки.