Под необъятными небесами
Шрифт:
06:30 Восходит солнце и оживляет краски. Появляется и земля, тонкая серая полоска, затянутая дымом и туманом. Привожу в порядок всё внутри лодки и поднимаю жёлтый флаг. У меня трясутся руки. Ветер юго западный, четыре балла, сильное волнение. Иду курсом на точку, где должен быть порт, в полный бакштаг.
Вход в порт Галле не из самых простых. Муссон дует прямо на берег, превращая море на расстоянии двух миль от него в мешанину волн, идущих с моря и отражённых, пенных гребней и ила. Из за подводных скал и камней на пути в бухту, говорит лоция Британского Адмиралтейства, необходимо следовать каналом обозначенным слева цилиндрическими буями чёрно белой шахматной раскраски и коническими красными буями справа. Но вот Алан Лукас, в своей лоции Индийского океана, даёт противоположную информацию: цилиндрические красные буи слева и конические чёрные, справа. Однако сначала, и тут две лоции согласны, я должен найти bell buoy(я перевожу это как колокольный буй), который даст мне направление на вход в канал. Уже несколько дней, как я сравниваю две лоции. То ли я что-то не понимаю, то ли действительно они дают мне противоречивую информацию?
Мне тяжко от того, что не с кем обсудить это, так же как позавчера было тяжко от невозможности разделить эмоции от необычного явления.
Я находился в трёхстах милях отсюда. «Веккиетто» шёл сам в галфвинд, я стоял на носу, наслаждаясь солнцем и спокойным плаванием, когда заметил на горизонте клуб белого дыма. Он был призрачен и едва различим на матовом фоне нижних слоёв атмосферы, повисел в воздухе несколько секунд и растаял, оставив меня в сомнениях, видел ли я что-то на самом деле или мне почудилось. Но через несколько минут появился ещё один клуб, затем ещё и ещё. Каждый из них висел в воздухе несколько секунд и пропадал.
Мне в голову пришла странная мысль: — Может быть какой нибудь военный корабль упражняется в стрельбе? И сразу же следом: — А если они вдруг начнут стрелять сюда?
Даже не обдумав абсурдность этого предположения (с какой стати военный корабль вдруг станет проводить стрельбы посреди океана?), я бросился в каюту к рации.
— Hallo, Hallo, this is a small sailing boat. If there is a military ship firing here around, please, pay attention.(Внимание, внимание. Здесь маленькая парусная яхта. Если военный корабль проводит стрельбы в окрестностях, будьте пожалуйста осторожны.)
Я передавал и передавал в эфир свои призывы, но радио отвечало мне тишиной, прерываемой треском электрических разрядов от гроз, которые я оставил за кормой в стороне экватора.
Я вернулся на палубу с биноклем. Клубы дыма, кажется стали ещё ближе и гораздо заметнее. Наконец я сделал то, что должен был сделать сразу, забрался на мачту на высоту краспиц. Тут и стало всё ясно.
Это были три кита. Они выныривали как дельфины, каждый раз выпуская в воздух огромный столб пара и воды. Я мог видеть только верхнюю его часть, всё остальное было скрыто за горизонтом, и она была похожа на облако дыма. Я сидел и смотрел на приближающихся трёх огромных животных с квадратными головами, раздираемый противоречивыми эмоциями: желанием посмотреть на них поближе и страхом, что они подойдут слишком близко. Я только успел спуститься с мачты, их было уже видно с палубы. Они появлялись и исчезали среди волн. Сначала чёрная массивная голова, потом в воде несколько секунд скользила спина и, наконец, могучий хвост в белых отметинах поднимался высоко в воздух и с сильным шумом отвесно уходил в глубину.
— Интересно, они меня видят?
Я стоял, вцепившись в мачту и смотрел, как самые большие на свете животные подходили всё ближе и ближе. Наконец они подошли всего на несколько десятков метров. Может быть расстояние было и большим, но мне казалось, что они совсем рядом. Потом они исчезли под водой и всплыли уже по другую сторону лодки, быстро удаляясь, оставив меня в изумлении и восхищении.
Что же меня не совсем не радует, так это вход в порт Галле, с этими бакенами, которые должны быть то ли конические, то ли цилиндрические, красные или чёрные. Может быть, их не окажется вовсе, а у меня мотор может работать не больше десяти минут.
Надежда заметить мели при отсутствии бакенов по цвету воды исчезла сразу, как только я увидел воду залива, мутную, взбаламученную волнами.
— Может быть ну его… лучше идти сразу в Индию, думаю я про себя, пытаясь отыскать в бинокль bell buoy, который мне представляется огромным буем в форме колокола.
Ветер вблизи берега становится попутным и я решаю убрать стаксель и идти под одним гротом с двумя рифами, чтобы двигаться потихоньку и иметь хороший обзор со своего места у мачты. Отсюда мне хорошо видно всё по курсу и я могу быстро перейти в кокпит к штурвалу, в случае необходимости.
Вдали появляются бакены, разбросанные на фоне бухты и города и в самом начале один, более крупный, явно конической формы.
Корректирую курс, чтобы приблизиться к нему. Это действительно колокольный буй,о котором говориться в лоции, старый ржавый цилиндр, на котором укреплён колокол, который должен бы издавать звон каждый раз, когда проходящая волна качает буй. Однако колокол покрылся толстым слоем водорослей и не в состоянии издать ни звука.
Потихоньку двигаюсь в направлении, где, как мне кажется, находится вход в канал, пытаясь в бинокль разглядеть формы и цвета бакенов. Тут удача идет мне навстречу, рыбацкая лодка, идущая с моря, тоже направляется в порт. Она идёт быстрее «Веккиетто» выпуская из трубы над рубкой большие клубы чёрного дыма. Они быстро обгоняют меня и идут в канал. На палубе машут руками, глядя на меня. Мне же некогда разглядывать их, они моя удача, которую я не должен упустить. Можно было бы попросить их замедлить ход и провести меня, но что то удерживает меня, какой то стыд. Может быть от того, что я давно не разговариваю ни с кем.
Предпочитаю, чтобы не отстать, снова поднять стаксель и на ходу отдаю второй ряд рифов. «Веккиетто» ускоряет ход. Они понимают и замедляют свой, улыбаются и делают знаки, указывая в направлении канала.
— Иди вперёд. Так нормально. — это большая удача, так как немногие из оставшихся бакенов настолько ржавые, что определить их цвет невозможно.
В конце канала убираю стаксель, прохожу под гротом внешние боны и оказываюсь внутри маленькой квадратной акватории, окружённой черными, частично обвалившимися волноломами. Здесь почти пусто: одна австралийская яхта, старый английский парусник и несколько рыбацких лодок на западной стороне. Вот это удача, целый порт в моём распоряжении. Я бросаю якорь прямо в центре, в нескольких десятках метров от австралийцев, даже не пуская мотор.
Какое спокойствие. Какая тишина. «Веккиетто» стоит неподвижно под жгучим полуденным солнцем, впервые за тридцать дней. Никто, кажется, не обращает внимания на мой жёлтый флаг и я не имею желания сойти на берег. Предпочитаю сидеть в каюте, в тени импровизированного тента. Ем тунца, пойманного этим утром, смотрю вокруг, в тишине нового порта, наслаждаясь отдыхом после напряжения последних часов. Группа ребятишек, на старой пироге с балансиром, ловят рыбу в мутной воде порта, выдёргивая из неё маленьких серебристых рыбок.
17. Тысячелетняя Азия.
— Посмотрим, сможешь ли ты его найти. Сможешь ли разглядеть его отсюда. На мотороллере, напоминающем Ape Piaggio, мы едем по дороге идущей вдоль берега моря от Галле до Магалле, где «Веккиетто» ждёт нас на якоре.
— Вот он! Вот он! Это он! — Не спутаешь. Его серая корма, голубой чехол грота и ………….. появляются и пропадают за хижинами и группами деревьев. Он покачивается на волнах, среди других яхт, которые пришли сюда за это время и дожидаются, пока сменится муссон, чтобы уйти на запад.