Под одной крышей
Шрифт:
Тогда он улыбается мне — полной, настоящей улыбкой. Кажется, впервые в моём присутствии, и от этого дышать становится намного труднее, а температура в комнате — намного выше. Как… почему он так красив? Я смотрю на него, потеряв дар речи, не в силах сделать ничего, кроме как обратить внимание на ясные карие глаза, на то, как растянуты его губы, на то, что он, кажется, изучает меня с теплым, добрым выражением лица, и…
Наши взгляды устремляются на его телефон. Который снова звонит.
— Работа? — спрашиваю я. Мой голос хриплый.
— Нет. Это… — Он встает из-за стола и прочищает горло. — Извини. Я сейчас вернусь.
Когда он уходит, я слышу, как он посмеиваться. На другом конце телефона женский голос произносит его имя.
Глава 6
Четыре месяца назад
Я делаю осторожный шаг из душа, позволяя пальцам ног глубоко погрузиться в толстый, мягкий коврик. Это оказывается смертельно плохим выбором, потому что я делаю это в тот же самый момент, когда Лиам открывает дверь ванной, чтобы сделать шаг внутрь.
Это приводит к тому, что я прыгаю. И машу руками. И кричу:
— Аааааааа!
— Мара? Что…
— Аааа!
— Прости — я не…
Всё моё тело скользкое и неистовое — не самое лучшее сочетание. Я почти теряю равновесие, пытаясь обернуть вокруг себя занавеску для душа. Потом я теряю равновесие, и я уверена, что Лиам всё видит.
Выпирающий пупок, за который Ханна всегда меня дразнит.
Серповидный шрам от лакросса над моей правой грудью.
И правую грудь, и левую.
На долю секунды мы оба замираем. Смотрим друг на друга. Не в состоянии реагировать. Затем я говорю: — Не мог бы ты, эм, подать мне вон то полотенце?
— Ах, конечно. Вот, пожалуйста. Я…
Он протягивает руку и поворачивается в другую сторону, пока я оборачиваю полотенце (его полотенце; полотенце Лиама) вокруг себя. Оно пушистое и чистое, хорошо пахнет и — кто вообще пользуется черными полотенцами? Кто их производит? Где он вообще их покупает, в "Кровавой бане и за её пределами"?
— Мара? — Он стоит под дверным косяком и пристально смотрит в сторону от меня.
— Да?
— Почему ты в моей ванной?
Черт. — Прости. Мне так жаль. Мой душ не работает, и… Я думаю, что-то не так с трубой, и… Я не знаю, но я позвонила Бобу.
— Боб?
— Сантехник. Ну, водопроводчик. Он придет завтра утром.
— О.
— Но я выходила на пробежку раньше, и я была вся потная и вонючая, так что…
— Понятно.
— Извини. Я должна была спросить раньше. Кстати, теперь ты можешь повернуться. Я в порядке.
Лиам поворачивается. Но только после примерно десяти секунд, которые выглядят как довольно интенсивные внутренние дебаты. Его выражение лица нелегко прочитать, но он выглядит немного смущенным.
На самом деле, очень. Даже больше, чем я.
Что странно. Это я получила сиськи, а Лиам, вероятно, очень привык быть с голыми женщинами. То есть, действительно голыми женщинами. Гораздо более голыми, чем я сейчас. Давайте будем реалистами — его бывшая, скорее всего, ангел "Victoria Secret", которая недавно ушла из модельного бизнеса, чтобы получить докторскую степень по истории искусств и стать младшим куратором в Смитсоновском институте. У неё безупречный пупок и она знает, на какую кнопку PlayStation нужно нажать, чтобы бросить гранату. Я сказала "его бывшая"? Они до сих пор встречаются, насколько я знаю. У него очень спортивная сексуальная жизнь. Я говорю о ролевых играх и игрушках. Много орального секса, в котором они оба преуспели. Ладно, этот поток мыслей должен оборваться прямо сейчас.
Может, ему просто стыдно за меня? Не то чтобы он должен был. Я красивая. То есть, я думаю, что я симпатичная. Симпатичной, веснушчатая, желающая, чтобы я была на два дюйма выше, немного застенчивая в отношении этого горба на моём носу. Иногда, обычно после того, как Сэди накрасит мне глаза, я даже думаю, что я красивая. Но я никогда не буду такой привлекательной, как Лиам. Вот почему он делает эту странную вещь — смотрит, стараясь изо всех сил не смотреть?
— Мне так жаль, что я не предупредила тебя. Я думала, что тебя нет в городе или что-то в этом роде. Потому что ты не пришел домой вчера вечером, и… — Мне немного стыдно, что я заметила. Но как я могла не заметить? С тех пор как началась метель, мы вошли в этот странный ритм. Ужинаем вместе в семь. Не то чтобы это было признанное соглашение или что-то в этом роде, но я знаю, что раньше он ужинал чуть позже, и я знаю, что всю свою жизнь я ужинала чуть раньше, и каким-то образом мы сошлись на времени, которое устраивает нас обоих… Возможно, я была близка к тому, чтобы написать ему вчера вечером. Но решила этого не делать, потому что это было похоже на пересечение какой-то негласной границы.
— Нет, я просто… Мне нужно было быть на работе. Из-за дедлайна. Я собирался предупредить тебя, но… — Ты не хотел пересечь какую-то негласную черту? Я хочу спросить. Но о негласных вещах не говорят, поэтому я просто отвечаю:
— Конечно. — Я прочищаю горло. — Я пойду в свою комнату. Одеться.
— Хорошо.
Я собираюсь уходить. Только вот Лиам всё ещё стоит там, загораживая выход. Единственный выход, если не считать окна, которое я недолго рассматривала, прежде чем признать, что это не осуществимый вариант. Не в моём нынешнем расстроенном состоянии. — Ты… — Кажется, он не понимает, где находится. Я бы жестикулировала и указала на это, но мне приходится сжимать полотенце обеими руками, чтобы не мелькать перед ним, и…
— О. О, точно, я… — Он делает большой шаг в сторону. Слишком большой — теперь он практически прижат к раковине.
— Хорошо. Ещё раз спасибо, что позволил мне воспользоваться твоей ванной.
— Без проблем.
Мне действительно пора уходить. — И я позаимствовала немного твоего шампуня. Ну, украла. Не то чтобы я собираюсь его возвращать. Но, ты знаешь.
— Всё в порядке.
— Кстати, мне нравится " Old Spice". Отличный выбор.
— О. — Лиам смотрит куда угодно, только не на меня. — Я просто беру первый попавшийся в магазине.
В этот момент я знаю, просто знаю, что Old Spice — любимая марка средств личной гигиены Уильяма К. Хардинга, и что из-за этого он испытывает глубокий стыд. — Точно. Конечно. — Иногда он может быть очаровательным. — Эй, просто к твоему сведению, я не смущаюсь. Так что и тебе не стоит.
— Что?
— Мне всё равно, что ты видел меня голой. Потому что я знаю, что тебе всё равно. Просто говорю, что нам не нужно быть странными из-за этого. Поверь мне, — я смеюсь, — Я знаю, что ты не собираешься использовать крошечные веснушчатые сиськи своей надоедливой рыжей соседки в качестве материала для дрочки.