Под откос
Шрифт:
– Да что я, маленький что ли? – обиделся мальчишка, усаживаясь поближе.
Несколько минут они с Ковтуном сосредоточенно сопели, разглядывая непонятные детали. Наконец, Максим поднял голову и недоверчиво спросил:
– А кто вам сказал, что это атомная бомба?
– Слышь, пацан, не парь мозги, – скривился Ковтун. – А что это по-твоему, ящик с мороженым что ли?
– А что не так? – насторожился Быстров.
– Нуу, – неопределенно пожал плечами мальчишка. – Вы представляете себе атомную бомбу? Принцип ее работы?
– Мальчик, –
– Хотите сказать, что нас могут разбомбить?
– Да, парень, – кивнул майор. – Я тебе больше скажу. Я сам остановлю состав и взорву бомбу, если мой друг с ней не справится. У меня есть приказ – и я его выполню в любом случае.
– А мы? – удивился Максим.
– А мы – это дело второе. У нас работа такая.
– Но я не работаю!
– Но тебя сюда никто и не звал. А теперь уже поздно. Здесь все очень серьезно, парень.
– Ладно, – решился Максим. – Можно мне ее потрогать?
– Зачем?
– Надо.
Быстров глянул на Ковтуна, тот в очередной раз развел руками, мол, чего уж там.
– Давай.
Максим аккуратно, но как-то без пиетета потрогал ладонью блестящий цилиндр, выделяющийся в середине конструкции. Удовлетворенно кивнул головой.
– Потрогайте вы, – предложил он Быстрову.
Тот пожал плечами, но потрогал.
– И как?
– Никак, железка железкой. Холодная.
– Правильно, – поднял палец пацан. – А теперь попробуйте ее приподнять.
– Зачем?
– Ну не спрашивайте, долго рассказывать. Просто скажите мне, сколько она весит.
Быстров раздраженно вздохнул – происходящее казалось ему театром абсурда – но двумя руками поднял чемодан, покачал его, и поставил на место.
– Килограммов шестнадцать-семнадцать.
– Что и требовалось доказать, – менторским тоном прогундел Максим, и по-профессорски указательным пальцем поправил очки.
– Сапсан, я Мельница! Ответьте! – громко, так что все услышали, раздался вызов в наушниках Быстрова. Позывной «Мельница» был у экипажа вертолета, на котором находилась ретрансляционная радиостанция, с помощью которой осуществлялась связь с оперативным штабом.
– Слушаю.
– До стрелки осталось два километра. Вы будете там через три минуты.
– Все, игрушки кончились! – решительно скомандовал Быстров. – Петя, три минуты на решение. Потом я дергаю стоп-кран. Прости, малыш, было приятно с тобой познакомиться, – потрепал он Максима по плечу. – Но времени нет.
– Но…
– Все, я сказал! – повысил голос майор.
– Дядь Леш! Скажите ему! Он щас все испортит! Дайте мне сказать!
– Майор, один хрен не успеть, – попросил Леха, хотя в душе у него не было ни единого сомнения, что все кончится благополучно.
– Петя, думай, – распорядился Быстров. – А ты говори быстро.
– Это не бомба! – заорал Максим. Вся серьезность с него слетела. Теперь перед мужиками прыгал в нетерпении обычный пацан, совсем еще маленький. – Я докажу! Я изучал устройство атомной бомбы. Да не смейтесь вы!!! Я по физике школьную программу давно сам прошел. Так вот. Есть два типа устройства – урановое и плутониевое. Чтобы произошла ядерная цепная реакция урановой бомбы, нужен заряд урана массой пятьдесят килограммов. А еще взрывчатка! А вы сами сказали, что чемодан весит пятнадцать килограммов. И заряд урана-235 размером с футбольный мяч. Он сюда просто не уместится!
– А плутоний?
– Плутония нужно всего пять килограммов, и размером ядро с куриный желток. Но это очень сложная бомба! Ядро должно быть обложено очень мощной взрывчаткой, которая при взрыве сплюснет его и запустит цепную реакцию. Эта взрывчатка должна быть разделена как минимум на тридцать два секторав, и они должны взорваться одновременно с такой точностью, как на космических кораблях! Если хоть один детонатор собьется хоть на одну миллионную долю секунды – все! Ядерного взрыва не будет. Вместо того, чтобы сплюснуть урановый шарик, взрывчатка своим бризантным действием его разрушит!
Лица Быстрова было не видно под черной маской, но и по глазам многое можно было понять. Речи десятилетнего мальчишки ввергли его в ступор.
– Не верите? Да вы же сами сказали, что цилиндр холодный! – в отчаянии заорал пацан.
– И что?
– А то! Двоечники вы! Пятерки, поди, только по физкультуре были?! Плутоний, за счет непрерывно протекающей в нем реакции, постоянно выделяет тепло. Он как вечная печка! Его обычная температура пятьдесят-шестьдесят градусов. Это температура очень горячей на ощупь воды. А цилиндр холодный! Нет там никакого плутония!
Максим истратил запас красноречия, махнул рукой и плюхнулся на диван.
– Минута! – уведомил вертолетчик.
– А что мы теряем? – поинтересовался Алексей. – Все равно ничего не успеваем.
– Ну ладно! Даже если там нет ядерного заряда, то даже обычный заряд рванет так, что нас по всей Сибири будут собирать. Так что нам с этим долбанным чемоданом делать?
– А выбросьте его, – предложил Максим.
Три мужика вытаращились на мальца.
– Черт, – выдохнул Быстров. – Бегом!!!
Он схватил чемодан в охапку, бросил внутрь пульт управления вместе с оторванной рукой Тагира, прижал крышку и метнулся в тамбур.
– Петька, стоп-кран! Как только рванет – дергай!
Пластиковый кейс грохнулся на полотно и разлетелся брызгами сверкающих осколков. Металлические и пластмассовые детали кувыркались по рельсам, словно хотели догнать уходящий поезд. Быстров заворожено смотрел на их скачку, пока последняя деталь муляжа не угомонилась на грунте.
– Ковтун! Стоп-кран! – заорал Быстров, придя в себя. – Тормози!!!