Под покровом тайны
Шрифт:
Машина встала в очередной пробке. Водитель, тихо выругался, и Разумовский успокаивающе сообщил:
– Гриша, не суетись, времени еще навалом.
Неожиданно его внимание привлекла девушка, идущая по краю тротуара.
– Лена?
– мысленно воскликнул он.
– Да, нет! Не может быть! Просто, очень похожа девушка, и к тому же очень неплохо одетая, - засомневался он.
– Надо
В этот момент машины впереди начали трогаться, и он моментально скомандовал водителю.
– Гриша, притормози у тротуара!
– Но тут же остановка запрещена, мистер Буркалофф!
– возмутился тот.
– Не переживай, штраф оплачу!- выскакивая из машины, крикнул Разумовский.
Водитель осторожно остановил машину и с недоумением следил за своим пассажиром. За несколько дней, что он возил богатого иностранца, тот зарекомендовал себя здравомыслящим, прижимистым человеком. Поэтому было очень странно, что он, забыв обо всем, как молодой побежал за какой-то девицей, годящейся ему во внучки.
– Любой каприз за ваши деньги,- насмешливо подумал шофер, глядя, как Буркалофф что-то горячо объясняет, уставившейся на него девице.
К его удивлению, после непродолжительной беседы, наниматель вместе с девушкой направился к машине.
Усевшись в кресло, Разумовский скомандовал:
– Гриша, поехали!
Сразу после его слов за креслом водителя начала подниматься тонированная полупрозрачная переборка.
Григорий Северцев ухмыльнулся про себя. В машине давным-давно была установлена сотрудниками ФСБ записывающая аппаратура, и он надеялся, что вечером прослушает запись, и если она будет стоящей, отправит ее своему куратору.
Надеялся он зря. На пленке присутствовал только шум помех и ничего более.
Я разглядывала бодрого пожилого человека и никак не могла поверить, что это все тот же Саша, с которым полгода назад бродила по парку, обнималась и смотрела кино. Ни одной прежней черты в его лице не было. Однако если прикрыть глаза, то по запаху это был именно он.
– Когда знакомый голос окликнул меня, было трудно поверить, что мы могли случайно встретиться в огромном городе, где живут миллионы людей.
– Повернувшись, увидела абсолютно незнакомого пожилого мужчину, однако пока я растерянно улыбалась, он успел сказать:
– Лена, не волнуйся, это я, Саша, а внешность, просто маскировка.
Запах подтверждал истинность его слов. Поэтому я, без долгих уговоров, согласилась сесть в машину и вместе прокатиться по городу, пока, он не закончит с делами.
После того, как перегородка отделила нас от водителя, и мы могли говорить, без опаски быть подслушанными, Саша начал свои расспросы, где я была все эти дни и чем занималась.
Мне же было не по себе. Новая внешность моего знакомого давила на меня. Казалось, что я разговариваю с учителем или даже директором школы. Я запиналась в разговоре
Видимо Саша, наконец, заметил мое недовольство, и прекратил разговор. Сообщил только, что пробудет на переговорах около часа. После них мы съездим в его новый офис, взятый в аренду всего пару дней назад. И там обсудим, как быть дальше.
Мне стало смешно, он думает, что я нуждаюсь в его помощи и поддержке. Хотя при одном только взгляде на меня можно понять, что в помощи я совершенно не нуждаюсь.
Саша оставил меня в машине, заблокировав при уходе стеклянную переборку.
– Водитель не наш,- коротко пояснил он мне.
– Не следует с ним ни о чем говорить. Не исключено, что он работает на ФСБ.
Видя мое недоумевающее лицо, он пояснил:
– Ну, что тут непонятного. В твоем мире есть КГБ, а у нас есть ФСБ. Хрен редьки не слаще,- философски добавил он, и быстрым шагом начал подниматься по ступенькам, ведущим к огромным деревянным дверям, правительственного учреждения.
Я же откинулась на мягкие подушки сиденья и кинула в рот очередную жевательную резинку. У меня в карманах их было несколько пачек.
Сейчас я жевала резинку с запахом клубники и вспоминала, как в прошлом году родителям моего одноклассника Тольки Нюлунда пришла посылка из Финляндии. Тот на следующий день принес в школу несколько жеваных резинок и предложил всем желающим. К своему стыду, я тоже не удержалась и пожевала, на десять раз пользованную, жвачку.
А сейчас в кармане лежала целая пригоршня резинок, я даже пожалела, что не могу придти в школу и гордо высыпать из кармана такое сокровище. Вообще, когда я, потратив почти все деньги в салоне модной одежды, зашла в продовольственный магазин, мне стало плохо. Никогда не думала, что бывает так много разных продуктов.
– Может, действительно, капитализм это хорошо?- подумала я, выходя из раздвигающихся дверей. Однако эти соображения не выдержали вида нескольких оборванных вонючих мужчин, роющихся в мусорных контейнерах.
– У нас такого точно нет,- сказала я сама себе, и мысли о "хорошем" капитализме вылетели из головы.
Я жевала жвачку и разглядывала в окно идущих мимо людей. Краем глаза заметила пытливый взгляд водителя, внимательно разглядывающего меня в зеркало заднего вида.
– Наверно, никак не может понять, что нужно американцу от девчонки, и почему я не побоялась сесть в машину к нему, - решила я. И снова начала обдумывать свои ощущения от встречи с изменившимся оборотнем. Надо сказать, его новый облик мне не понравился. Было неприятно выслушивать от пожилого человека комплименты своей внешности. И теперь пыталась понять, если он вернет свой прежний вид молодого человека, смогу ли я, вести себя с ним, как прежде. С легким холодком в душе, сообразила, что это вряд ли случится.