Под покровом тьмы
Шрифт:
– Давай съездим к зубному, ладно? – Гас крепко обнял Морган, отводя от ее лица волосы. – А потом мы с тобой поговорим.
Зазвенел будильник, и тут же зазвонил телефон. Настоящий кошмар: скатываешься с постели – и наступаешь на мину. Энди опомнилась, выключила трезвонивший будильник и подняла трубку.
– Алло.
– Хеннинг, это Дик Кесслер. Есть еще одно тело.
Энди внезапно полностью проснулась. Быстро записала информацию.
– Увидимся на месте, – сказала она и положила трубку.
Не прошло и пяти минут, как Энди, быстро выскочив из дома, уже ехала на машине в сторону Лэйквудского парка.
Городок Иссакуа находится к юго-востоку от Сиэтла и прекрасного озера
Она не помнила, когда была здесь в последний раз, но никогда не забывала первого приезда. Ей было десять лет, и жили они тогда к югу от Сиэтла, в пригороде Такомы. Отец повез ее в Иссакуа на городской праздник. По дороге домой Энди захотела порулить сама. Отец начал искать в бардачке дорожные карты, и тут дочь увидела его пистолет. Будучи копом, отец носил оружие с собой. Энди всегда хотелось пострелять, но по установленному матерью правилу надо было ждать еще три года: никакого оружия до тринадцати лет. Всю дорогу Энди уговаривала отца, обещая ничего не говорить маме, если он позволит ей несколько раз пальнуть. Наконец он сдался. Они съехали с дороги и вскоре выбрались на открытое место в долине Уайт-Ривер. Отец установил на пенек несколько банок с газировкой. Он встал у дочери за спиной, держа ее маленькие ручки в своих, а Энди зажмурила один глаз и аккуратно прицелилась. Нажала на курок, но рука чуть дрогнула. В первый раз девочка промазала, потом трижды попала. Энди визжала от удовольствия, когда откуда-то сзади неожиданно подошел незнакомый человек. Старик с длинными седыми волосами и обветренным лицом. Из фетровой шляпы торчали два темных пера.
– Папа, кто это? – нервно шепнула Энди.
– Индеец.
Человек заговорил, его лицо было бесстрастно.
– Здесь нельзя стрелять. Это территория резервации.
– Но я наполовину индеанка.
Отец взял ее за руку:
– Пошли, Энди. Это не имеет значения.
Энди любила родителей, трудолюбивых белых из среднего класса, также искренне любивших приемную дочь – наполовину индеанку. Однако слова индейца до сих пор звучали у нее в ушах. Может, из-за тона, каким они были сказаны. Может, из-за сердитого взгляда, брошенного отцом на старого индейца-маклешута. Только эти четыре слова – «Это не имеет значения», – казалось, подвели итог ее прошлому. Из уважения к приемным родителям она никогда не противилась их желаниям и не интересовалась индейским наследием родной матери. Это повлияло на Энди во многих отношениях. Ирония судьбы: вполне возможно, именно это ощущение породило и ее интерес к виктимологии и составлению криминальных портретов. Здесь имело значение все. Каждая мелочь в жизни человека значила так много.
Погруженная в эти мысли, Энди свернула на боковую дорогу. Мелочи. Личные подробности – от количества пломб в зубах до необходимости побрить ноги. Грязь под ногтями. Поиск спермы в лобковых волосах. Содержимое желудка. Энди вдруг почувствовала себя виноватой. Она, совершенно посторонний человек, собирается узнать больше, чем кто-либо когда-либо знал о молодой женщине в Лэйквудском парке. Жертве номер четыре.
20
Энди припарковалась на стоянке и пошла к полицейской машине и двоим помощникам шерифа, торчавшим у входа в парк. Это было трудно назвать воротами – просто длинный металлический шест, висящий на столбах параллельно земле. Он мешал машинам заезжать в парк после наступления темноты, но пешие бродяги могли элементарно нырнуть под него и идти куда хочется. Поперек входа была натянута желтая полицейская лента. В парке шеренги полицейских двигались в трех футах друг от друга, прочесывая территорию в поисках улик, как фермеры, вспахивающие поле. Энди плотнее запахнула плащ. Было не настолько свежо, чтобы изо рта шел пар, но из-за сырости казалось холоднее, чем на самом деле. Она остановилась у ворот и показала одному из помощников шерифа удостоверение:
– Агент Хеннинг, ФБР.
Он проверил удостоверение. Несколько капель дождя собралось на золотом значке ФБР.
– Детектив Кесслер из Сиэтла на месте находки. Он ждет вас.
– Где это?
– Примерно полмили прямо по дорожке. Справа увидите общественные туалеты. Поверните налево и просто спускайтесь с холма. Там работает судебная бригада.
Энди поблагодарила копа и пошла вперед. Она шагала быстро, но не настолько, чтобы не замечать окрестностей. В том числе и того, что дорога идет немного в гору. Надо быть чертовски сильным человеком, чтобы затащить сюда тело.
Упомянутые помощником шерифа туалеты оказались на вершине холма. Типичные парковые удобства из шлакобетонных блоков. Самую большую стену украшали граффити. «НЕТ КАЛИФОРНИзации Вашингтона», – гласила сделанная краской из распылителя надпись. Вашингтонцы, несомненно, испытывали сильные чувства из-за чересчур активного хозяйственного освоения, но Энди была совершенно точно уверена, что этот процесс не имеет отношения к недавней череде убийств.
Пешеходная дорожка заканчивалась у туалетов. Дальше была крутая насыпь. Густые заросли высоких вечнозеленых растений затемняли склон, оставляя покрытую мхом землю почти в полной темноте. Насыпь оказалась такой крутой, что лицо Энди очутилось на одном уровне с остроконечными верхушками сорокафутовых елей, поднимающихся из лощины. От Лэйквудского парка было далеко до Вашингтонского дендрария, где нашли другое тело. А вот место выглядело похоже.
Внизу послышались голоса. За деревьями ничего не было видно, но там явно работала судебная бригада. Энди пошла вниз, туда, где обнаружили труп.
У подножия холма полицейская лента отгораживала площадку размером с бейсбольную. В разных местах стояли помощники шерифа в шляпах, прикрытых пластиковыми чехлами (вроде шапочек для душа), чтобы защитить фетр от дождя. По площадке кружил судебный фотограф, делая снимки под всеми возможными углами. Энди заметила, что веревка еще свисает с ветки дерева. На земле стояли носилки с мешком из темного пластика. Четвертая жертва.
Она подошла к Кесслеру, делавшему заметки в блокноте. Темно-синяя куртка защищала его от моросящего дождя. Мокрые волосы прилипли к голове, однако детектив, казалось, не обращал внимания на дождь.
– Спасибо, что позвонил, Дик.
– Не за что. Как я сказал по телефону, за пределами Сиэтла юрисдикция скорее ваша, чем моя. Я просто ищу связи с предыдущей покойницей.
– И что думаешь?
– Думаю, что, возможно, ты была права, когда советовала не торопиться насчет Гаса Уитли. И хорошо, что ведомство шерифа округа Кинг уже участвует в работе нашей специальной комиссии. А также я считаю, что пора включить в нее и полицию города Иссакуа.
Детектив расхаживал вокруг, оглядывая место с разных сторон и делая заметки. Энди ходила за ним, задавая вопросы, чтобы заполнить пробелы, оставшиеся после телефонного разговора.
– Сильный, наверное, был парень, раз дотащил тело сюда от самого входа.
– Ты считаешь, что сюда она попала уже мертвой?
– А разве нет?
Он пожал плечами:
– Возможно. На дорожке остались следы шин. Он доехал до самых туалетов, и это наводит на мысль, что убийца пытался сократить расстояние для переноски. Думаю, жертва была мертва или без сознания.