Под прикрытием
Шрифт:
– Ах ты! – похожий на татарчонка пацан вскочил, но тут же был остановлен чьей то крепкой рукой:
– Погодь, паря, драться… – Этот, третий, был больше обоих других, явно деревенский – бесхитростные глаза, мозолистые руки, за ним стоял еще один такой же, едва ли не больше первого. – Подерешься потом. Давай, заваливаемся…
Первыми вошли двое здоровяков, потом протиснулись одновременно Сашка и тот наглец. Вот и все. Четверо.
Палатка как палатка. Брезентовая, четыре койки, какие-то металлические тумбочки. И в углу – накрытое крышкой ведро с кружкой. Сашка оказался рядом с ним – потому что ведро стояло у входа, а все ломанулись в палатку.
– На, держи… – Сашка зачерпнул полную кружку воды, протянул своему обидчику. – Бери, чего же ты…
Пацан поколебался, ища подвох, но кружку взял – пить реально очень хотелось.
Сашка утолил жажду последним – и хотя в ведре оставалась еще половина, закрыл крышку…
– Подлянка будет с водой, чувствую. Да и на вечер оставим – все равно, сколько сейчас ни выпей, солнце вытопит – и все.
– Ты откуда, с юга? – спросил второй из братьев, самый здоровый из всех.
– Оттуда. Из Каффрии, долина Бекаа…
– А мы с братом с Рязани, – прогудел первый из братьев, – одногодки мы. Я в январе родился, а Петро – в декабре. Меня Иваном зовут…
– А я с Казани…
– Зовут как? – спросил Сашка.
– Рамилем. Рамиль меня зовут, это имя такое татарское.
– А я Александр. Тимофеев Александр Саввич, из казаков.
Четверо пацанов расселись по койкам. Никто из них тогда еще не знал, что в русском спецназе существует своя система подготовки и отсева. Отсев был намного меньше, чем в той же британской САС, потому что изначально готовили такие вот четверки. Если кто-то решил уходить, решил, что здесь невыносимо – остальные из четверки старались его поддержать, убедить, что нет ничего непреодолимого. После курса подготовки людей из тех четверок, что распались, направляли в десант, во вновь создаваемые особые группы [36] – то есть на ступень ниже, несмотря на курс спецназовской подготовки. А вот четверкам, которые образовались сразу и не распались, была прямая дорога в призрачный мир специальных операций. Армия готовила именно так – флот немного по-другому, там все-таки было чуть больше индивидуализма, в воде каждый выгребает сам, а армия именно так. Не только пройди испытания сам, но и помоги своим товарищам.
36
Особые группы – результат осмысления итогов Бейрута. Тогда выяснилось, что старая структура армии плохо приспособлена к современной войне. И Генеральный штаб начал разрабатывать новую оргштатную структуру для частей постоянной готовности – так называемые особые группы. Минимальной боевой единицей было не отделение, а экипаж – всего четыре человека. Это либо стрелковый экипаж – пулемет, снайперская винтовка или гранатомет, два автомата, каждому экипажу обычно придается внедорожник с тяжелым вооружением на турели, либо двум экипажам – БТР. Либо расчет тяжелого оружия – крупнокалиберного пулемета, автоматического гранатомета. Либо снайперский – одна тяжелая снайперская винтовка, две обычных, пулемет. Либо это расчет гаубицы, экипаж боевой машины, экипаж вертолета с бортстрелками, экипаж двух боевых вертолетов – ведущего и ведомого. В общем, минимальная боевая единица. Дальше идет отряд – десять экипажей, сорок человек, плюс командир. Отряд является уже самостоятельной боевой единицей и готовится действовать самостоятельно. Десять отрядов – особая войсковая группа, четыреста человек плюс небольшой штаб.
– Кого выбирать будем? – первым спросил татарчонок, удобно усевшись на своей кровати, первой от полога палатки.
Все молчали. Каждый хотел быть командиром, но и понимал, какая это ответственность. От того, как выбрали командира, во многом зависело – останется четверка здесь через год в полном составе или распадется.
– Я вот что думаю, паря… – нарушил молчание Иван, он был вообще по-крестьянски рассудительным, а слово «паря» у него было одним из любимых, он даже почти не матерился, заменяя ругательства такими вот словечками, – все равно, кто чем живет, мы не знаем и за полчаса не узнаем. А выбирать надо, а то накажут еще. Вот ты, откуда? – обратился он к татарину.
– С Казани, говорю же…
– Вот-вот. А я с Рязани. И брательник мой тоже. Видишь. Ни ты, ни я, как жить на такой жаре, не знаем, у меня скоро мозги расплавятся от всего этого. А Саня вон – он с Восточных территорий, там ведь у вас такая же жара, скажи?
– Нет, не такая. У нас море поближе, да и горы. А тут пустыня, сушь, мать ее в дыхало…
– Ну, все равно ведь жара… Вот ты и будешь нашим командиром. А если что – так мы соберемся, да и порешаем чего. Правильно я говорю, Петро?
– Правильно…
Второе построение прошло уже лучше – по крайней мере, парням удалось немного попить. И хотя палящее солнце моментально превратило выпитую воду в соляные разводы на форме, все равно было чуть полегче…
Да и командир выглядел не таким злым.
– Ну, что, сынки… Никто не надумал отсюда тикать, пока не поздно? Нет? Напрасно…
Майор, словно в раздумье, прошелся перед строем…
– По командам – построиться!
Секундное замешательство, шорох перебегающих ног – и снова монолитный строй.
– Командиры – два шага вперед! Представиться! Громко, чтобы все слышали!
– Курсант Вановский!
– Курсант Хабибуллин!
– Курсант Бадаев!
– Курсант Иванов!
Дошла очередь и до Сашки. Когда инструктор остановился напротив него, тот громко, едва ли не срывая голос, выкрикнул:
– Курсант Тимофеев!
Кто-то кричал дальше, но инструктор дальше не пошел. Он остался напротив Сашки, рассматривая его так… до дрожи в коленках. Александр лихорадочно пытался понять – что же он успел натворить за такое-то короткое время.
– Тимофеев, значит… – словно в раздумье, пробормотал инструктор.
– Так точно!
Инструктор провел ладонью по лбу…
– После отбоя – ко мне. Модуль номер два.
– Так точно!
– Теперь – у каждого из вас должна быть аптечка. Там солевые таблетки. Противно, но привыкнете. Принять по две штуки!
Солевые таблетки и впрямь были у каждого – вкус такой, что едва не выворачивало наизнанку. Потом привыкли.
– Полоса препятствий номер один находится на расстоянии три километра от лагеря! Там – помимо прочего есть родник – совсем рядом! Налево! За мной, бегом марш!
– Господин майор! – Сашка чуть трусил, все-таки офицер вызывает да в первый же день.
– Не заперто! – раздалось из-за двери. – Заходи, курсант!
Инструкторы, в отличие от курсантов, жили не в палатках – в находящихся на огороженной территории жилых модулях, каждый из которых по размерам был равен стандартному сорокафутовому морскому контейнеру. По старой привычке, модули не просто выставили на землю – они были окопаны, окружены рядом колючей проволоки и сверху завешены маскировочной сетью.
Майор переоделся «в домашнее» – просто сбросил куртку, оставшись в хлопчатобумажной футболке, цвета «пустыня». Кондиционер был выключен, в вагончике жарко, как на улице, но следов пота на футболке не было. Вообще…
– Руку дай…
– Какую?
– Любую…
Сашка протянул руку, майор неожиданно сильно схватил ее, провел огрубевшими пальцами по следам от гвоздей. Они все еще оставались – такие кружки…
– Как, говоришь, звать?
– Тимофеев. Курсант Тимофеев Александр Саввич. А вы…