Под провокатором
Шрифт:
Я вымотался. Мы находились на миссии без сна и еды чуть больше полутора суток. Так это полдела. Наши повстанческие войска, в это время стягивались к Бришалоту, и сейчас находились с нами в одном радиусе, в самое ближайшее время начнется решающая атака.
Мы пошли ва-банк. Выдвинулись всего лишь тринадцатью отрядами, ничтожно малым количеством. Времени ждать остальных — не было, а возможности захватить консоль могло больше не подвернуться. Провали мы задание, то остальные войска просто бы отозвали. Но все, к счастью, обошлось.
В штабе провели
Я вызвал панель коммуникатора, пролистал до ай-ди Мел и замер.
Как никак, мы будем воевать, и на войне невозможно быть уверенным ни в чем. Вдруг я не вернусь, мне надо было поговорить с Патриком, что бы в случае моей смерти, он приглядел за ней и за нашим будущим ребенком. От этой мысли стало тоскливо.
Ну уж нет, я обязан вернуться домой живым.
Мне ненавязчиво вспомнились свои мысли. «Что я буду делать после того, как война окончится?» На тот момент я не знал, не видел своего будущего, из-за того, что я сделал с мамой, моим единственным смыслом жизни была война и месть. Я жаждал сначала отнять у Роша все, что ему дорого, а затем, любой ценой, отправить его в ад, если пришлось бы, не моргнув и глазом, отправился туда следом за ним. Сейчас, я поймал себя на том, что у меня появилась другая цель, другой смысл — Мел и наш ребенок. Понял, насколько потерян был без нее, насколько мизерным, ничтожным казалось мое прежнее существование.
Лишь одно снедало меня в последнее время. Если раньше мне было плевать, то сейчас, было невыносимо горько от мысли о том, сколько лет мне осталось жить. Эти думы я отгонял от себя подальше. Время подумать об этом еще предоставится.
Время…, вспомнились слова Асдис: «время — самый ценный ресурс в наши дни». Жаль, что осознал это я слишком поздно.
___________________
До Мел дозвониться я не смог, хотя знал заранее, что это пустая затея. Гипфель был изолирован от мира, коммуникаторы Нордов работали только по внутренним каналам связи, так что выйти на связь с теми, кто находился внутри независимого полиса я не мог. Периодически открывал Катарский наручник, но и на нем не было сигнала, он тоже не мог пробиться сквозь глушки Гипфеля.
Нам было приказано разбить лагерь, отдохнуть пару часов и двинуться на столицу.
Завтра — великий день. Решающий.
____________________________
— Хельм? — сказал я, заходя в наш, на скорую руку возведенный, лазарет.
— Клауд Дюбон? — прохрипел он.
Выглядел он неважно. Даже хреново, я бы сказал. Хельм посмотрел на мое сморщенное лицо и широко улыбнулся, сразу скорчившись от приступа боли.
— Все так плохо?
— Ну да…, до этого было лучше, — сказал я. — Пришел выразить благодарность за проделанную работу. Если бы вы не выстояли, все пошло бы к коту под хвост.
Он поднял руку, показывая большим пальцем вверх и закрыл глаза, откидываясь на подушки.
— Нас заберут в Гипфель. От раненых толку никакого… передать какую-нибудь весточку твоим?
Я улыбнулся, сказав:
— У меня в планах вернуться домой живым, после всей этой суматохи передам сам.
Хельм хрипло рассмеялся.
— Ждут, да?
— Ага, — сказал я.
— Воспрянем, — сказал он.
— Воспрянем, — ответил я, потрепал его по плечу.
— Генерал? — я обернулся на отвлекший меня голос.
— Слушаю, — нахмурившись, посмотрел на невысокую девушку в военной униформе.
— Вас вызывает командующий, он только что прибыл.
Я обернулся на Хельма, кивнул, хоть он и не увидел этого, и быстрым шагом вышел из лазарета.
_______________________________
— Приветсвую вас, генерал-командующий, — с этими словами я зашел в большую палатку. Окинул взглядом всех членов военного совета, понял, что я был последним и сел на единственный пустовавший стул.
— Приветсвую, Дюбон. Итак, все в сборе. Я уже ознакомился с отчетами, все прошло неплохо, учитывая обстоятельства.
— Да, хвала небесам, все получилось. Шансы на победу довольно таки выоски. Выступать будем завтра? — сказала генерал бункера Фидель де Парагон.
— Да, в целом, все будет идти по прежнему плану.
— Что с искрами? Может гуманнее всего убить их? Мы же не выпустим их в наши города, — сказал генерал другого бункера.
Командующий, до этого стоящий, упершись об стол, напрягся. Брови его поползли к переносице, и не отрывая взгляда от говорящего, он выпрямился, откашлялся и произнес:
— Искр не будут везти в Гипфель.
Повисла гробовая тишина, все вопросительно посмотрели на командующего, и лишь один человек нарушил ее.
— Но, а куда же, бросим тут?
Командующий выжидательно молчал. Затем выпрямился и отчеканивая каждое слово произнес слова, которые никто от него не ожидал услышать.
— Мы используем искр в своих целях. Они будут отправлены с нашими войсками в Бришалот.
Послышались ахи и возгласы. Я же, исподлобья посмотрел на командующего. Эта идея мне совсем не понравилась.
— Этих чудищ, на своей… стороне?
— А как же…, кто будет ими управлять? Вы убили всех генералов Провиданс.
— Великий марл имеет опыт в управлении искрами, он высказался в поддержку этой идеи, и будет руководить завтра избранными им генералами, которые в свою очередь будут завтра находится в консоли.
— Но мы не умеем пользоваться оборудованием…
— Мы нет, а вот врачебная бригада, захваченная в плен, может.
— Кощунство…
— Именно, мы же боролись с Провиданс именно из-за таких вот вторжений в волю человека…