Под сенью Юноны
Шрифт:
Люциус ушёл в Министерство, у него номинально сохранилась какая-то немаленькая должность, он стойко ходил на работу. Молодец, держит марку. За это я его уважаю. Драко с нянюшками отослали к дальней родне в Париж на пару недель, пока всё не уляжется. По крайней мере, его там обожали. В этом мне поклялся Абраксас, когда я заволновалась. Он был готов дать мне непреложный обет, что с ребёнком обращаются хорошо. Я успокоилась и занялась денежными вопросами. Тут тоже всё было хорошо, то есть семейное благосостояние позволит пережить ещё три падения господина, не дай Мерлин, без ущерба для фамильных сейфов. Сейфы у нас не только в Англии, к счастью. Общаковая касса пожирателей тоже на нас и тоже в безопасном месте. Это замечательно, хоть что-то сделано хорошо. Малфой легко и свободно делился со мной секретами, что означало, что из семьи мне выхода нет. Не то, чтобы
– Твоя полная лояльность семье – залог твоей долгой и счастливой жизни. Прими, как данность. Ты – Малфой. Жена Люциуса, мать Драко и моя невестка. Сбежать не получится. Не только у тебя. У всех нас. Мы – заложники новой власти, но это не значит, что мы не можем изменить ситуацию в нужную нам сторону. Мы вывернемся, так или иначе. Только запомни, Нарцисса, мы - единое целое.
Я кивнула:
– Меня это устраивает. Я рада быть частью такой семьи. Я обещаю верность и лояльность семье, как таковой, но Люциусу я пока ничего не могу обещать. Пойми меня правильно, Абраксас, я совсем его не знаю. Да и он не спешит завоёвывать новую Нарциссу.
Свёкор спокойно посмотрел на меня:
– Милая, никто не требует невозможного. Секс между супругами после рождения наследника совершенно не обязателен. Главное – не допускать сплетен. Кстати, давай договоримся. У домашних всегда есть милые клички. Как тебе больше нравится: Цисси или Нарси?
Я даже не задумалась:
– Только Нарси. Раз уж ты заговорил первым. Абраксас – утомительно, батюшка – отвратительно, можно, только я буду называть тебя Абраша? Это напомнит мне о доме, ну пожалуйста, пожалуйста…
Он рассмеялся:
– Ты смешная. Меня никто не называл еврейским именем, но это даже забавно. Я боялся, что новая Нарси будет дурочкой или депрессивным интровертом, а нам повезло. Ладно. Я согласен, Нарси.
Он подал мне ладонь, которую я с удовольствием пожала. Абраша смеялся одними глазами, он слегка сжал мою ладонь, поднёс к губам и нежно поцеловал. Тело отреагировало правильно. Нам понравилось. Мне комфортно в новом доме. Удовлетворённые ходом переговоров мы пошли в зал разбираться с магией.
От дурацких взмахов деревяшкой у меня заныли предплечья. Папенька оказался отличным учителем. За остаток дня я выучила кучу бесполезных заклинаний и разобралась с наиболее применяемыми зельями. Весь вечер пришлось зубрить учебник по зельеварению, меня тошнило от неаппетитных ингредиентов, но я упрямо повторяла методики.
Люциус вернулся поздно, около одиннадцати. От него несло дорогим коньяком и женскими духами. Гульнул, скотина скользкая. Он буркнул приветствие и удалился, пошатываясь. Я велела Добби поставить на прикроватный столик супругу зелье от похмелья и большой кувшин воды.
Глава 3. Удивленная
Следующее утро началось хлопотно. Я заставила себя подняться в шесть утра и отправилась на пробежку по парку. Спортивный костюм я нашла накануне вечером, проведя в гардеробной лучший час своей жизни. Богачам в магическом мире жилось очень хорошо. У меня имелся собственный артефакт-конструктор одежды, от которого не отказалась бы ни одна женщина на свете. Сначала я тупо рассматривала непонятные обозначения, но домовая эльфа Сатинка объяснила мне принцип пользования и я завизжала от счастья. Чудо-агрегат, неумело прикидывающийся обычным зеркалом, позволял создать любой наряд за короткое время. Придуманный наряд держался не более трёх дней, но если он нравился хозяйке, то модистке передавался трёхмерный образ, который портниха использовала для лекал и шила наряд по-настоящему. Сначала выбиралась ткань и цвет, фактура, а затем фасон. В «базе данных» находилось около ста «болванок», наиболее часто используемых клиентками, но фантазия хозяйки ничем не ограничивалась. В базе было много мусора, около тридцати мантий на каждый повод, но также там были заготовки множества платьев, костюмов, нарядов для торжеств, костюмов для конных прогулок, домашней одежды, эротических невесомых пеньюаров и ещё куча всего. Артефакт гарантировал идеальную посадку по фигуре, натуральные материалы выглядели идеально. Для воротников и манжет предлагались в качестве украшения бархат, кожа и мех. Символ Слизерина являлся визитной карточкой этой семьи, вышитые шёлком змеи освежали воротнички и манжеты многочисленных костюмов Нарциссы. Мне не понравился её стиль: формы строгие и жёсткие, они не слишком подходят для юных девушек, а ведь это тело выглядело максимум на двадцать лет. Ткани использовались блестящие и струящиеся, но в одном пиджаке я нашла деревянные вставки вместо подплечников! Одежда была выдержана в стиле Джеки Кеннеди, что Нарциссе абсолютно не шло. Она явно пыталась придать своей одежде некий оттенок таинственности, но при этом сделать её элегантной. По моему мнению, ей это удалось лишь частично. К счастью, бельё у неё было тонким и современным, что хоть немного меня порадовало. Я придумала себе комфортный шерстяной спортивный костюм жемчужно-серого оттенка, заплела тугую косу и обернула её вокруг головы а-ля Тимошенко, сверху повязала голубую косынку-банданку из натурального льна и отправилась заниматься спортом. Белые х/б носки и кроссовки дополнили ансамбль. Подумав, я попросила сделать крепкие металлические набойки на мысках кроссовок. Пару раз пнув пуфик, я осталась довольна. Я ещё не просмотрела и трети нарядов, когда нашла многочисленные ювелирные украшения, они были разложены в специальном нарядном сейфе. Сатинка объяснила мне, что все украшения – отличные копии, настоящие хранились в банке. По требованию хозяйка получала любое выбранное украшение на необходимый ей срок. Пока они мне без надобности, но находка радовала. Ещё пару минут учила новую физиономию изображать холодность и надменность, а также удивлённое презрение и разочарование. Я отрабатывала вид для завтрака. Люци обязательно присутствует на завтраке, это правило для всех. Люциус – терра инкогнита, но он от нас не сбежит. Красивый юноша, очень красивый, но холодный, как снулая рыба. Никакой живости. Сложён хорошо, черты лица идеальны, но как будто восковые. Живости не хватает, может, ему нос сломать? Появится изюминка, а то статуя, а не человек. Я слишком задумалась о мужчинах. Всё, хватит красоту наводить, пора.
Огромный сад, даже скорее парк, был разделён на зоны. Мне показали розы, за которыми ухаживала хозяйка, я сразу попросила садовника приглядеть за «моими» цветами, жалуясь на недомогание. Просьба была принята с радостью. У Малфоев были слуги-люди, эльфы не допускались до всех работ, Абраксас объяснил, что это традиция - вассалы поколениями живут в поместье почти четыреста лет и очень преданны. Белые павлины расхаживали в большом загоне. Утром я сделала три круга по дорожкам и почти заканчивала наклоны, когда сильные руки похотливо сжали мои ягодицы.
– Ух ты, какой мальчишка. Мы с тобой поладим. Тебя Мальсибер прислал, в счёт долга? Ах, шельмец, знает мои слабости. Умоляю, скажи, что тебе больше двадцати одного года. А то у меня принципы: я детей не трогаю. Малыш, ты же взрослый?
От шока и удивления я только кивнула.
– Прекрасно, просто чудесно. До спальни я не дотяну, ах, какая попка. Упругая, юная, так и ждёт дядюшку Абраксаса. Как тебя зовут, негодник?
Я хрипло выдохнула:
– Нарси…
– Ну как мне везёт! Вчера оказалось, что невестка – презабавнейшее существо, сегодня я познакомился с юным Нарциссом. Пошли, малыш, я буду нежным и щедрым… - он тянул меня вглубь сада к овитой плющом беседке, крепко прижимая мою попу к каменному паху.
Я высвободилась в прыжке и сорвала косынку с головы.
– Абраша, это я, Нарси…
Надо отдать ему должное, он расхохотался:
– Вот что значит месяц без секса. Дочку с мальчишкой по вызову перепутал… Да я готов был поклясться, что ты – парень! – он смеялся до слёз и вертел меня в руках, как куклу.
– Я правильно поняла, ты – гей? – я упёрла руки в боки и перерезала ему пути к отступлению.
– Это так неприятно для тебя, дочка? – он ждал моего ответа, скрестив руки на груди.