Под тремя башнями
Шрифт:
— Ну да, — подтвердил Мирек.
Сашка некоторое время смотрел молча, потом показал на осыпавшиеся остатки дальней стены.
— Там что, тоже замок?
— Ага, только Нижний.
— Не понял, — Сашка недоумённо посмотрел на Мирека. — Какой ещё нижний, а это тогда какой?
— Это Верхний, — спокойно пояснил Мирек. — Вон смотри.
Он плавно повёл рукой, показывая на речной изгиб, петлёй захвативший месиво латаных крыш, теснившееся внизу.
— Вон та длинная крыша, что вдоль реки, то монастырь Бригидки, а справа от него — монастырь Шариток. А прямо, — Мирек подлез с другой стороны и немного потеснил Сашку, — вон тот дом впритык к костёлу, монастырь иезуитов, видишь?
Теперь и Сашка выделил из общей сумятицы контур ещё одного крепостного обвода, чётко очерченный монастырскими крышами и замкнутый старой стеной с обгоревшей башней.
— Так, значит, то башня уже Нижнего замка? — Сашка показал на косо торчавшие, почерневшие от огня стропила.
— Ну да, башня Гнездецкого.
— Это чего имя у неё, что ли, своё?
— Конечно. У каждой есть имя, — Мирек даже удивился Сашкиному неведению. — Вот это Воротная, возле рва Владычья, над рекой Княжеская, а прямо Въездная была, только её разобрали.
— Вот здорово, — Сашка восхищённо покачал головой. — Слушай, а почему башня Гнездецкого сгорела?
— Так, когда бомбили, туда тоже попало. Правда, там только крыша сгорела, а чтоб покрыть заново, это знаешь, сколько труда надо, — покачал головой Мирек.
— А вообще-то немного сгорело… — словно отвечая на какие-то свои мысли, раздумчиво протянул Сашка.
— Тебе мало? — Мирек соскочил с подоконника и сердито потащил Сашку к другому окну. — Ты вот сюда посмотри!
Только отсюда, с высоты сорокаметровой башни, Сашка понял, почему город казался ему то маленьким, то большим. Новая застройка, отделённая от замка болотистой поймой, двумя параллельными улочками пересекала соседний холм, а от неё, обстроенное со всех сторон маленькими домиками, уходило то самое Киевское шоссе.
— Вон оно Згарисько, — Мирек показал на странно пустующую плоскую вершину холма, — там всё сгорело.
— Постой, постой, — догадался Сашка, — так то ж тот перекрёсток, что возле сквера! Мне отец говорил, там главная магистраль.
— Точно, магистраль. — Мирек сморщился, как от зубной боли, и отвернулся. — Там три дня сплошной пожар был. Кто уцелел, на Вульку уходили, а мы и не пробовали, на Яровице сидели. Это там, за вокзалом. Мама у меня врач, так мы прямо в больнице и были. Вроде и бомбили меньше, а всё равно стенки, как живые, тряслись.
— Это да, — согласился Сашка, — бомбёжка, она бомбёжка и есть…
Он некоторое время сосредоточенно рассматривал городскую панораму, а потом повернулся к Ярке, всё это время ковырявшемуся возле разваленного камина.
— Слышь, Ярко, а ты что, по другую сторону Згариська, на Вульке был?
Ярко сердито зыркнул глазами и, не отвечая, полез вниз к выходу.
— Чего это он? — Сашка недоумевающе посмотрел на Мирека.
— Чего, чего… Отец у него в рабочей милиции был. Милиционеры с Вульки в огонь пошли, чтоб войска пропустить, считай, все там и остались.
— А я разве знал? — Сашка развёл руками. — А ты тоже, всё Згарисько, Згарисько, вот я и думал…
— Думал, думал, — передразнил его Мирек, — надумал… Идём я тебе лучше подземный ход покажу.
— Это что, туда? — Сашка указал на разрушенный колодец второй, тоже винтовой лестницы.
— Нет, назад во двор надо…
Спустившись уже знакомым путём во двор, Мирек подвёл Сашку к воротам и показал на вытянутую дыру в боковой стене въезда.
— Здесь.
Два высоких арочных проёма насквозь пронизывали башню, выводя крутую, мощённую мелким булыжником дорогу с внутреннего двора на замковый мост. Поглядев на выщербленные края высоко поднятого над землёй входа, Сашка с сомнением покачал головой и махнул Ярке, удобно пристроившемуся в холодочке въезда.
— Это что, там вправду подземный ход?
— Там, — Ярко примирительно улыбнулся. — Мирек тебе покажет.
Помогая друг другу, Мирек и Сашка взобрались наверх и оказались на крохотной площадке, напоминающей коридор.
— Вот спуск, — сказал Мирек и подтолкнул Сашку вперёд.
Сразу за площадкой был провал, но света из затенённого въезда доходило мало, и что там внизу, рассмотреть не удавалось.
— Этот? — Сашка склонился над краем. — А глубокий?
— Да в мой рост, — ответил Мирек и пояснил: — Там, как слезешь, надо пройти немного и потом ступеньки будут.
Сашка внимательно оглядел Мирека с головы до ног, словно примериваясь к его росту, и вдруг, прикрыв лицо руками, как-то боком прыгнул в чёрную пустоту.
— Ты что, чумной? — Мирек инстинктивно подался в сторону и, поспешно наклонившись над провалом, спросил: — Целый, нет?
— Да целый, целый, — отозвался из темноты Сашка. — Только тут нету никакого хода.
— Как нет? — Мирек проворно лёг на пол и свесился вниз. — Я ж сам недавно лазил туда…
Но Сашка был прав, проход перегородила свежая кирпичная кладка. Мирек помог Сашке выбраться обратно и, усаживаясь на краю входа, крикнул Ярке:
— Слышь, Ярк, а хода-то и вправду нет, заложили!
— А так вам, скарбошукайлам [1] , и треба, — Ярко насмешливо фыркнул. — Чтоб всяки дурни дарма не лазили.
— И чья б корова мычала… — Мирек, как ни в чём не бывало, начал отряхивать ладони. — То-то ты, пока мы в окна смотрели, всё в печке рылся, а вдруг ложки найдутся.
— Ни, я не з того. — Ярко добродушно сощурился. — Я так гадаю, при такой грубке [2] пан-рыцарь на своей верхотуре как цуцык мерзнув. А насчёт того, чтоб шукать, спытай Сашка, чи вин не допоможе лодку витягнуть. Оно, конечно, не велик скарб, а в хозяйстве сгодится.
1
Скарбошукайло — кладоискатель.
2
Грубка — печка.
— Какую лодку? — Сашка протиснулся рядом с Миреком и, недолго думая, спрыгнул прямо на булыжник въезда.
— И чего ты, Сашко, очертя голову скачешь, то там, то здесь, смотри, и вправду ноги сломаешь. — Мирек неторопливо слез назад в проезд и, подойдя к Ярке, деловито спросил: — Ты что за лодку раскопал, где?
— В речке. — Ярко встал и вышел из-под арки на залитый солнцем двор.
Секунду он оценивающе приглядывался к Сашке, как бы прикидывая, можно ли с ним иметь дело, и, наконец, обстоятельно пояснил: