Под жарким солнцем
Шрифт:
— Кто это считает? Сколько съедает, столько и съедает, — ответил задорный женский голос.
— Надо знать, что если корова дает дохода меньше, чем затрачено на ее содержание, нет смысла ее держать. Она должна давать прибыли по крайней мере в пять-шесть раз больше.
— Это Мегудин, его голос, — улыбнулся Любецкий.
Они подошли к стойлу, где председатель разговаривал с дояркой. Увидев их, Мегудин поздоровался. При тусклом свете вглядываясь в знакомое лицо, Илья оторопел: «Неужели товарищ Соломатин?»
— Вы, кажется, были как-то у нас? — неуверенно спросил Мегудин.
— Да, был, когда только что освободили Курман, — ответил секретарь обкома.
— Товарищ Соломатин!.. — воскликнул Мегудин.
— Он самый.
— Давненько не виделись с вами. Я слышал — вы болели?
— Да, раны дали себя знать. Пришлось подлечиться, потом работал на Севере, а теперь снова вернулся к вам.
— Хорошо, очень хорошо. Опять в обком?
— Да, снова в обком… Я вам привез хорошие вести.
— Хорошие вести всегда приятно слышать.
Соломатин глядел на Мегудина, пытаясь определить, догадывается ли тот, какую весть он привез. И после короткой паузы сказал:
— Центральная партийная контрольная комиссия восстановила вас в партии, и я привез ваш партийный билет… Ваш самоотверженный труд еще раз подтвердил, что вы были и остались честным, преданным коммунистом.
Мегудин от неожиданности не знал, что сказать. Потом все-таки собрался с духом:
— Спасибо, я никогда не переставал им быть. Я работаю с народом, и мы стараемся добиваться все лучших и лучших успехов.
— Разобрались в вашем деле, — продолжал Соломатин. — И, как видите, справедливо разобрались. Не перевелись у нас еще горячие головы, рубаки, сплеча рубят.
— Я не сомневался, что разберутся и правда восторжествует, — ответил Мегудин. — А сейчас я вам хочу показать наше хозяйство…
— Мы уже были на винограднике, видели овощное поле и скважину, — отозвался Любецкий. — Сейчас посмотрим ферму и заедем в правление. Там обо всем поговорим.
— Наше хозяйство комплексное, многоотраслевое. Мы уже перешли на денежную оплату труда, — пояснил Мегудин. — Наличными платить — у нас дело обычное. Надеюсь, что скоро во всех колхозах перейдут на такую оплату…
— Правильно, — согласился Любецкий. — Но фокус не в том, чтобы платить наличными деньгами, а в изыскании средств, уметь найти их…
— Кто ищет — всегда находит, — отозвался Мегудин.
— Надо только знать, где их искать. В этом-то весь фокус, — продолжал Любецкий.
— Это уже не фокус, а искусство — искусство умения работать, — заметил Соломатин.
Они осмотрели ферму, Мегудин в заключении сказал:
— Хвастаться нам пока еще нечем. Ферма пока недостаточно механизирована, продуктивность весьма незначительна. К будущему году необходимо пробурить хотя бы еще четыре скважины, увеличить площадь овощей, тогда мы будем на коне.
Соломатин сделал в своем блокноте какие-то заметки, и Мегудин повез гостей в правление.
В кабинете председателя Соломатин выяснил еще некоторые вопросы, интересовавшие его, затем вынул из портфеля партийный билет и передал его Мегудину со словами:
— Мне очень приятно возвратить вам партийный билет. Вы, несомненно, оправдали и впредь будете оправдывать доверие партии. Мы направим ходатайство в Верховный Совет СССР о представлении вас и особо отличившихся людей вашего колхоза к правительственным наградам за самоотверженный труд.
— Спасибо, большое спасибо за высокую оценку нашей работы. Я приложу все усилия, чтобы добиться еще больших успехов.
— Хочу перед вами поставить новую задачу, которую, надеюсь, вы с честью выполните, — продолжал Соломатин. — Тем более что вам уже не придется преодолевать те трудности, с которыми вы столкнулись вначале. Выросла наша сельскохозяйственная техника, применять ее в небольших хозяйствах невозможно, поэтому необходимо расширить ваш колхоз, и намного расширить.
— За счет кого расширить? — удивился Мегудин.
Соломатин вынул из папки карту района и, показывая пальцем, пояснил:
— Вот видите, к вашему колхозу примыкают Ближняя, Пушкино, Кремневка, Миролюбовка, Известковая и Новая Эстония. Когда вы объединитесь с этими колхозами, можно будет создать мощное образцовое хозяйство в северной части степного Крыма.
Мегудин хорошо знал экономическое положение этих колхозов еще с того времени, когда был председателем райисполкома, поскольку они входили тогда в состав Курманского района. И теперь, ближе познакомившись с ними, мог убедиться, что они мало в чем изменились к лучшему.
— Значит, нам придется все начинать сначала? — подумав немного, спросил Мегудин.
— Почему? Может быть, первое время задержите темп вашего развития, зато потом со свежими силами выйдете на такие просторы, о которых даже не мечтали, — пояснил секретарь обкома.
— Да, но это для нас уж слишком большой прицеп. Сомневаюсь, хватит ли у нас сил потянуть его.
— Потянете, да еще как! — подбадривал Любецкий Мегудина. — Голыми руками, можно сказать, вы вытянули самый отсталый колхоз нашего района и превратили его в передовой. У вас уже имеется опыт.
— Но боюсь, чтобы то, чего мы добились, не поглотили бы подключающиеся к нам колхозы. Не мы потянем их вперед, а они потащат нас назад. Семь тощих коров могут проглотить одну жирную.
Секретарь обкома, выслушав Мегудина, сказал:
— Не беспокойтесь, Илья Абрамович. Мы все продумали. Вместе с райкомом мы вам поможем. Правильно сказал Любецкий: если вам удалось почти голыми руками вывести на большую дорогу отсталый Петровский колхоз, то теперь у нас есть возможность обеспечить вас первоклассной сельскохозяйственной техникой. Применить ее в маленьких колхозах почти невозможно. Вот почему жизненно необходимо для вас и для этих колхозов объединиться.