Под жарким солнцем
Шрифт:
Прошло больше двух лет. Метце и другие переселенцы построили себе домики, начали понемногу привыкать к новому месту, осваиваться в степи. Поселок свой они назвали Новая Эстония.
В тяжелом труде прожил свои годы Метце и умер на своей новой родине. Сын его, который родился здесь, в степи, был похож на отца, и внук как две капли воды тоже походил на своего деда, — смелый, умный, душевный, он с обнаженной саблей на горячем коне вместе с кавалеристами Буденного носился по степям и теснил белогвардейские отряды, топил их в водах Сиваша, штурмовал Перекоп.
После гражданской войны молодой Метце с красным кавалеристом Сембергом создали в степи первый сельскохозяйственный коллектив, который назвали именем эстонского революционера Кингисеппа.
Сказания о событиях в Новой Эстонии переходили из уст в уста, из поколения в поколение. О героях-эстонцах слагались сказки и былины, их воспевали в песнях.
Живым воплощением сказаний о предках прославленной семьи Метце являлся ее потомок, бригадир животноводческой бригады Иван Матвеевич Метце. Слава о нем шла по всей округе.
Мегудин много хорошего слышал о делах его животноводческой бригады и, приехав сейчас в Новую Эстонию, решил встретиться с Иваном Матвеевичем, хозяйским глазом оглядеть колхоз, побеседовать с людьми. Он увидел, что Новая Эстония отличается от других деревень и поселков. Здесь были красивые улицы, уютные дома с палисадниками и чисто убранными дворами.
На улицах было безлюдно. «Народ, видимо, на работе», — подумал Мегудин. Он хотел было повернуть в правление, но вдруг увидел человека, который вышел со двора и направился прямо к нему.
— Товарищ Метце? — спросил Мегудин, как бы сомневаясь, он ли это.
— Да, я. Давно вы у нас не были. Говорили, что вас перебросили в другой район… А сейчас будто вы снова наш сосед…
— Да, сосед. Даже больше, чем сосед…
Мегудин хотел выяснить, знают ли тут о цели его приезда. Но Метце, видимо, ничего не знал.
Оглядев дом с резными узорными наличниками на окнах, возле которого они остановились, Мегудин заметил:
— Хороший дом. Это ваш?
— Мой.
— С умом и со вкусом построен. Откуда взяли такие камни для стен?
— Это из нашего карьера.
— У вас тут свой каменный карьер? Первый раз слышу об этом.
— Говорят, еще мой дед его обнаружил.
— Интересно, а мы ищем строительный материал и не знаем, где его раздобыть.
— Карьер был засыпан, о нем совершенно забыли. Но в последние годы, когда люди начали строить новые дома, вспомнили о нем. Если хотите, я вам покажу, что осталось от дома моего деда. Это был первый домик в Новой Эстонии. По камням видно, что они из нашего карьера.
— Любопытно посмотреть. Ваш дед был толковым человеком. Я много слышал о нем.
Все, что осталось от деда, Иван Матвеевич хранил как святыню.
— Хорошее место он выбрал, — заметил Мегудин. — Где повыше — дом, где пониже — огород.
— Так и было. Там, внизу, рассказывал отец, дед посадил несколько деревьев, обработал огород, сажал, что нужно было семье.
— Мне тоже пришлось с отцом строить первый домик нашего поселка, — вспомнил Мегудин. — Это была землянка, но от нее и следа не осталось. Зато сохранились следы посаженных мною первых деревьев. В войну их спилили, но корни остались, поднялась молодая поросль.
— Точно как у нас. Дед оставил глубокие корни в степи. — Метце приоткрыл дверцы хлева. — Видите, на этом месте стоял когда-то хлев, который построил мой дед. Мы построили точно такой же. В дедушкином хлеву была корова, которую он привел с родины. Сотни верст шел пешком и ее гнал, а чтобы она не повредила копыта, надел на все ее четыре ноги лапти. Мы их сохранили.
Мегудин взял в руки лапти, с нескрываемым любопытством оглядел их.
— Да, вот это хозяин! Сам-то, наверно, шел босиком, а корову обул…
— Вы угадали. Отец рассказывал, что так и было. Дед всю дорогу прошел босиком, жалел сапоги.
— Может, подойдете со мной в правление? — предложил Мегудин. — Мы ведь скоро станем с вами компаньонами.
— Как могут два колхоза стать компаньонами? — с недоумением посмотрел на Мегудина Метце.
— Идемте в правление, ваш председатель, возможно, знает уже об этом… Вы, кажется, член правления? Он вам ничего не сказал? Идемте, поговорим, я все объясню. Потом обсудим этот вопрос на общем собрании.
Ознакомившись с хозяйством и с людьми колхоза имени Кингисеппа, Мегудин пришел к убеждению, что ведущей отраслью тут должно быть животноводство.
«Здесь опытные мастера-животноводы, — рассуждал он, — у них создана хорошая кормовая база, неплохие пастбища, малопродуктивный скот заменен на племенной, некоторые трудовые процессы уже механизированы, и, наконец, по образцу Петровского колхоза они приступили к бурению скважины, которая даст воду для скота и для полива плантации кормовых культур».
Мегудин учел еще и то, что для будущих ферм объединенного колхоза понадобятся новые помещения и местный каменный карьер очень пригодится для этих целей.
Не задерживаясь, Мегудин из Новой Эстонии поехал в Беседино. С горечью увидел по дороге выгоревшие поля, небрежно вспаханные, незаборонованные полосы с пересохшими глыбами и бесчисленными норами сусликов, которые пожирали посевы.
В подавленном настроении, словно задели его сокровенное чувство любви к земле, которую он всегда привык видеть хорошо обработанной, радующей глаз, раздосадованный, Мегудин въехал в деревню.